Современная классика

Дмитрий Швидковский
Новая Большая анфилада
XIII-MMV - 27.03.2005

Все пять перекрытых стеклянными кровлями внутренних дворов поднимутся на уровень второго этажа и превратятся в «висячие сады», покоящиеся на перекрытиях первого яруса. Этим приемом авторы апеллируют к первоначальному сооружению Эрмитажа екатерининской эпохи Ж.-Б. Валлен де ла Мотом, когда была создана подобная схема организации пространства. Большие залы они располагают только в «перемычках» между внутренними дворами, которые, кстати сказать, были перестроены в наибольшей степени. Высота этих залов – двенадцать метров, как в главных частях Зимнего дворца и Нового Эрмитажа, что сделано сознательно, в качестве еще одной «пространственной цитаты», подчеркивающей единство всего музейного ансамбля.

Трансформация зала-перемычки с помощью «больших дверей». Эскиз

Особое устройство, «большие двери», данных залов задумано так, чтобы их створки, открываясь, вставали по диагоналям помещения, но не сходились в центре, оставляя проход и создавая сквозную перспективу. Авторы подчеркивали: «…пространство сходится в перспективе, как улицы в театральных декорациях или перспективно сокращающиеся пространства архитектуры барокко… В результате в проекте соединились две темы: длинные анфилады малых залов и большая перспективно сходящаяся анфилада…»

Перед нами редчайший в современной, особенно российской, архитектуре пример символического осмысления «языка» исторического пространства реконструируемого ансамбля, попытка выявления не только его конкретных свойств, но и основ его художественного смысла, которые авторы называют «метафорами». Причем архитектурная разработка деталей намеренно делается лаконичной, без какой-либо стилизации на уровне декора или ордера.

Структура перспектив из противоположных точек анфилады

Мне кажется привлекательным не только сам проект «Большой анфилады», но и демонстрируемый ею подход к современной архитектуре в целом. Речь не идет о проблеме сохранения исторического наследия. Сегодня, увы, стало ясно, что те подходы к нему, которые сложились в третьей четверти ХХ века, в эпоху Венецианской хартии, ставшей вплоть до конца тысячелетия главным интернациональным оружием борцов за консервацию и реставрацию памятников, не выдерживают стремительного развития новой жизни. Старый город становится не просто «музеем на открытом воздухе», но, скорее, историческим театром архитектуры, наполненным «начинкой» с новой технологией, примененной с современными, не имеющими почти ничего общего с первоначальным назначением целями.

Сегодня в развитии современного российского зодчества, и прежде всего в Петербурге, необходимо сохранить архитектурную культуру, если хотите – архитектурную «интеллигентность», непременное свойство которой, как мне кажется, способность мыслить на языке, воспринятом у исторического пространства, основанном на алгоритмах его развития и не нарушающем его аксиом. 

<<вернуться       далее>>

вверх