|
|
|
Современная классика
Григорий Ревзин
Возвращение Ар Деко
VII-MMIII - 03.06.2003
Ар деко офисного центра возникает между постмодернизмом
банковского здания и «барокко a-la rus» гаража.
Административное здание, Якиманка 12/14, Моспроект-2, мастерская
№5, архитекторы Михаил Леонов, Сергей Фирсов,
Анастасия Тюрина
Дом Михаила Леонова в Голутвинском переулке спрятан за его же зданием
Сбербанка, выходящим на Полянку. Что немного жаль, поскольку дом
несколько лучше того, за чем он спрятался. Пилястры, межэтажные
членения, венчающий карниз отсылают к 1930-м годам. Кажется, что в мастерской
Иофана в процессе строительства Дома на набережной кто-то между делом
спроектировал этот дом и спрятал его во двор Голутвинского переулка. Дом Павла
Андреева на пересечении Большой Дмитровки с бульваром, кажется, вышел
из той же мастерской. Те же карнизы, та же пластика стены, тот же – идущий из
тридцатых – объем полукруглой экседры с гигантскими окнами мелкой расстекловки, опять же напоминающий магазины
Дома на набережной или Дом правительства в нижегородском Кремле А.Гринберга.
Впрочем, под окнами Андреев расположил сравнительно легкомысленные с точки
зрения стилистики этих правительственных зданий розеточки, но они вполне
естественны в стилистике Тверской, от которой дом – в 100 метрах. Сергей
Ткаченко в Малом Козихинском переулке использует практически ту же стилистику
тридцатых с тем же характерным лексиконом «египетских» карнизов, тяг,
оконных наличников и так далее.
Можно было бы спорить о точном определении стилистики этих домов, если
бы не Андрей Боков. В 21 номере «Проект Россия» он опубликовал статью «Про ар
деко», и слово было сказано. Не то, чтобы эта статья выступала в качестве манифеста
или сообщала принципиально новую точку зрения на ар деко – ряд положений
этой статьи, вплоть до спорного предположения о том, что ар деко
продолжается в шестидесятые-восьмидесятые годы, совпадает с тезисами
Патриции Байер, высказанными в книге «Архитектура ар деко» (Patricia Bayer. Art
Deco Architecture. Thames and Hudson, 1992). Но это нисколько не умаляет
значимости этого текста. Для нас особенно важны два момента. Во-первых, Боков
впервые включил в круг проблематики ар деко отечественный материал 1930-х годов
– этот ход был очевиден, но именно Боков сделал его первым. Во-вторых, он
засвидетельствовал, что проблематика ар деко занимает умы нашей сегодняшней
архитектурной элиты.
Сложный объем здания выходит на бульвар каскадом этажей,
разделенных мощными горизонталями карнизов.
Многофункциональный центр, Страстной бульвар
10, Моспроект-2, мастерская №14, архитекторы Павел
Андреев, Ирина Римашевская, Георгий Перминов, Александр
Великанов
Это позволяет нам рассматривать эти дома как своего рода возвращение ар деко.
Процесс, границы которого трудно определить: имея в виду размытость стиля
в его исторических границах – нью-йоркское ар деко мало похоже на
лондонское, оба они – на московское, да и московское отличается от питерского,
– естественно ожидать и размытость его реминисценций. Скажем, дом, реконструированный бюро «АБ» на пересечении
Садового кольца и Пречистенки, уже невозможно связать по стилистике ни
с Домом на набережной, ни с советской архитектурой вообще. Однако майоликовые стены и тяги-балконы соотносимы
с американским вариантом ар деко.
История архитектуры повторяется с какой-то комической дотошностью.
Середина 1990-х отмечена особым вниманием к эклектике – восстановление
храма Христа Спасителя сильно способствовало вниманию к ценностям
этой эпохи, возрождение которой подтвердило представления о ней как
о неудачном художественном явлении. Одновременно возник неомодерн,
и здесь, особенно в нижегородской школе, возникло несколько весьма заметных
произведений. Стоило немного подождать, и появился ар деко.
Дом в Козихинском как дорогое пальто: снаружи
кашемир ар деко, изнутри – яркая подкладка поздней
французской готики Жилой дом, Малый Козихинский переулок 1,
архитектурная мастерская С.Б.Ткаченко, архитекторы Сергей Ткаченко,
Александр Казаков, Валентина Казакова
Логика его появления, однако, принципиально отличается от всех
предшествующих стилей. Возрождение дореволюционных русских стилей
проходило под прямым воздействием искусствознания, действующего сначала
агитацией (книги Евгении Ивановны Кириченко сыграли принципиальную
роль в становлении неоэклектики и неомодерна), а потом и политико-административными средствами (система
московских согласований, в которых ориентация на «Москву рубежа столетий»
некоторое время считалась важной политической линией). Перенимание
современных западных стилей происходило под впечатлением от
западных архитектурных журналов. Но у нас не появилось ни одной русской
книги про ар деко, никто за него не агитирует и не зовет к нему вернуться.
Равно как возвращение к ценностям ар деко не прослеживается в актуальной
западной архитектуре. Мода на этот стиль существует – но реализуется она не в
новом строительстве. ар деко стал моден на антикварном рынке, появились
монографии по мебели, интерьерам, всей эпохе конца 1920–1930-х годов –
в силу этого и по архитектуре, но западного неоардеко как направления нет.
То есть стиль идет не от искусствоведов и не из западных
журналов. Есть и еще одно принципиальное отличие неоардеко от всех остальных
«нео» 1990-х. Все западные новинки в 1990-е годы у нас сначала опробовались
в интерьере. Интерьер в силу множества причин – и большей чуткости к моде, и
большей творческой свободы, и большего внимания мастеров к качеству
архитектуры – давал нам и самые ранние, и самые качественные примеры – и
эклектики-модерна (Дмитрий Величкин), и деконструкции (Левон Айрапетов),
и классики (Михаил Филиппов), и минимализма (Антон Надточий), и всего
остального. Что же касается ар деко, то ситуация совершенно иная. Единственный
архитектор, который последовательно придерживается стилистики ар деко –
это Дмитрий Долгой, но его, быть может, в силу специфики заказа, интересует
в первую очередь мебель ар деко, что отчасти рифмуется с модой на
антиквариат 1930-х. Интерьеры ар деко, если и появляются, то, как бы не из
интереса к этому стилю, а по пересекающимся с ним обстоятельствам. Скажем,
возникающие во множестве в последнее время египетские интерьеры, хотя и
опираются на восприятие Египта в ар деко, но вызваны таинственной
популярностью темы в игорном бизнесе. Прекрасный интерьер Елены Франчан,
опубликованный нами в ПК №3, вдохновлен не столько темой ар деко,
сколько любовью к Райту, равно как и интерьеры офиса в комплексе
Riverside, созданные по проекту Федора Рожнева.
далее>>
|
 |
|
