|
|
|
Современная классика
Елена Гонсалес
фото Андрея Ягубского и Алексея Народицкого
Кошка и собака загородной жизни
VII-MMIII - 03.06.2003
Загородный дом в Подмосковье
Архитекторы: Александр Ермолаев, Константин Шулика, Светлана Тарасова,
Татьяна Шулика, Лариса Климова, Марина Соколова
Одно из главных достоинств особняка – вид
на поле и лес. Обширная терраса не только позволяет любоваться
природой, но и является своего рода архитектурным манифестом дома:
метаморфозы классических элементов (колонн,
балясин, ограды) демонстрируют стилевые наслоения от начала века
до наших дней
Известие о том, что Александр Ермолаев и его ученики построили «дом в стиле
модерн», вызывает сомнение, граничащее с недоумением. Действительно, создатель
ТАФа, автор «Словаря дизайнера для работы в XXI веке», человек, сформулировавший принципы «протодизайна» и
оформивший его как художественное понятие – и вдруг декоративная
вычурность ар нуво.
Сомнения начинают оправдываться уже на подъезде к «объекту». Модерн,
ожидаемый в окольцованной забором новорусской застройке, где, как известно,
каждой архитектурной диковине от готических замков до палладианских
вилл есть место, помещен в разреженный воздух подмосковного пейзажа. Оценить
прелесть места, которое заставило владельцев вложить немалые средства
в приобретаемый дом (впоследствии полностью перестроенный), можно, зайдя
с противоположной подъезду стороны. Абсолютно открытый пейзаж: круто
спускающееся к реке поле, отороченное лесом. И никакой архитектуры – только
та, которая за спиной, стекает на склон террасами и лестницами. Справа и слева –
посеребренные дождем дощатые заборы и алюминиевые коромысла дачных
парников – уходящая натура докапиталистической российской жизни, когда-то
постылая, теперь – вызывающая умиление. В неиспорченности пейзажа
сразу чувствуешь что-то «ермолаевское» и смело оборачиваешься.
Цоколь – модернистский базис модерновой надстройки
Конечно, это модерн – объемы здания, сложноподчиненные целому,
вертикаль башни, плавный изгиб крыши, рисунок оконных переплетов, фасадные
вставки с керамической шашечкой. Конечно, это не модерн – заполненная
яркой плиткой псевдобутовая расшивка смело расчерчивает цоколь, колонны
истончены и увенчаны вместо капителей металлическими косынками с цветными
стеклышками. Так мог сделать только архитектор, проэкзаменовавший Шехтеля
цветом Малевича, тектоникой Корбюзье, геометрией Кандинского и Мондриана.
Двухсветный центральный атриум собирает вокруг
себя все остальные помещения. Окна открывают меньшее пространство в большее: библиотеку
в зал, зал в природу
Интерьер «классифицировать» еще сложнее. С одной стороны – наличествуют
принципы ар нуво: перетекающие пространства, организованные вокруг
условного центра. В данном случае центром выступает двусветный холл
между входной частью и террасой, куда выходят столовая, гостиная и кухня.
Лестница, ведущая на антресоль второго этажа, связывает пространства по
вертикали, придавая холлу характер городской площади. Этот эффект усиливается окнами библиотеки и кабинета,
выходящими в образовавшийся атриум – прием, характерный для классического
интерьера. Оттуда же карнизы, делящие плоскость стены на условные этажи.
Оттуда же кессоны в комнате хозяйки. Вот только карниз кое-где вдруг отделился
от потолка фрагментом, сполз и превратился в элемент подсветки, балясины
стали плоскими и неожиданно обрели фас и профиль, ампирная мебель перепуталась
с современной, а в старинных зеркалах отразились «райтовские» светильники.
Что ж, будем считать это постмодернизмом. И опять ошибемся.
Постмодернизм выработал универсальный код, заставив мир
говорить на архитектурном эсперанто цитат и знаков. Здесь тоже знаки, но они
не дешифруются с помощью общих мест, ключ надо искать в замкнутой «личностной» зоне. И это не эклектика, вводящая в
интерьер декоративно-вкусовые элементы – связи между предметами оказываются
гораздо сложнее принципа внешней совместимости.
далее>>
|
 |
|
