|
|
|
Современная классика
Григорий Ревзин
Изнутри – наружу
V-MMII - 31.12.2002
Жилой дом в Молочном переулке, Москва
Группа «Меганом»: Юрий Григорян, Александра Павлова, Павел Иванчиков,
Илья Кулешов, Татьяна Короткова, Игорь Скачков
Руководитель проекта: Сергей Ткаченко
Конструктор: М.И.Кельман
Инженер: М.Н.Шустова
Реализация: 2001–2002 
Циркульная кривая главного фасада образует
площадь перед зданием – пространство, публичное
и приватное одновременно.
Последние несколько лет архитектурная критика переживает состояние, сформулированное Николаем Добролюбовым в рецензии
на роман Тургенева «Накануне»: «Когда же придет настоящий день?». Когда же
поколение архитекторов, не травмированное работой в позднесоветских учреждениях и
воспитанное интерьерным перфекционизмом 90-х, наконец-то выпустят на улицы и дадут
строить дома? Так вот, этот день настал. Вряд ли, проектируя свой дом в Молочном
переулке, Юрий Григорян рассчитывал делать из него манифест нового поколения,
однако же так получилось.
Анализ из этой перспективы кажется довольно надуманным, но, как ни странно,
что-то он дает. Дело в месте. Район улицы Остоженки за последние годы стал образцово-показательной территорией средового
подхода, тут работает бюро «Остоженка», которое задало мерку для всех (за исключением Михаила Посохина с его центром
Вишневской – но Посохину, конечно, сам Скокан не указ). И мерка эта читается
практически в каждом новом построенном здесь доме. Коротко говоря: 1 – форма
следует исторической морфологии участка, 2 – историческая морфология трактуется
умеренно модернистским дизайном, 3 – дом являет собой образец аристократического
кокетства: «обратите внимание, какой я подчеркнуто незаметный».
Если измерить дом Григоряна этой меркой, то отличия окажутся разительными.
Историческая морфология остоженских домов причудлива, и в основном связана с
попытками изобразить петербургский дом на участках, укупленных у несохранившихся
усадеб силами подрядчиков позапрошлого века. Как правило, это дом с подворотней,
но без двора – во дворе дом как-то нежданно размыкается в некие рудиментарные
привольные луга, застроенные руинированными лабазами. Структура этой морфологии
идеально осмысляется как умеренный модернистский натюрморт из хаотически
набросанных геометрических фигур, чем по сути и является композиция большинства
новых остоженских зданий.
Григорян, напротив, предлагает композицию, которая никак не следует из
сложившихся здесь морфотипов. Она имеет массу прототипов в истории архитектуры,
но не в остоженской, а в мировой. Нам, таким образом, предлагается архитектурная форма,
которая ценна сама по себе, она не нуждается
в обоснованиях исходя из причудливого хаоса места. Трудно сказать, как
Григорян проходил процедуру, в архитектурном просторечии именуемую
«ЭКОС’я-выкуси», но налицо освобождение от диктата среды, налицо смелость
архитектора, не боящегося провести на земле
линию просто потому, что так – красиво. Это очень небольшой шаг на пути к норме
архитектурного творчества, но в контексте нашей сегодняшней ситуации он выглядит
огромным. Это та реабилитация ценности архитектурного жеста, которая, как мне
представляется, идет именно из интерьера – единственной сферы творчества, где
защитники Москвы не требуют соблюдения «статус кво» бассейна визуальных связей
из кухни в спальню и сохранения духа места в дореволюционном санузле.
Соответственно, вместо акцентированной незаметности появляется иная тема. Все,
напротив, заметно, в доме возникает фасад, полноценная картина, позволяющая нам
опознать его. Мы можем оценить композицию исходя не из мастерства сохранения духа
некогда стоявшего здесь барака для рабочих бутиковской ткацкой фабрики (он, увы,
безвозвратно потерян), но по менее экзотическим критериям – пропорциям,
гармонии, масштабу и так далее. И здесь обнаруживается второе уникальное для
Москвы качество этого дома.
Фасад.
Перспектива.
План
Цунами экономического роста за полтора года
унесло в прошлое трогательно-провинциальные остоженские
переулки. Жилой дом в Молочном, или как его теперь называют
«Молочный дом», проектировался на месте «Складской базы № 13»,
в контексте одной среды – утопающей в зелени и
тополином пухе старой Москвы, а построен уже в
соседстве с современным элитным жилем. С одной
стороны бюро «Остоженка», с другой – Сергей
Скуратов с черно-белым домом. Полукруглая композиция была продиктована
маленьким сквериком, находящимся на углу Бутиковского и
Молочного переулков, которые сошлись под углом 59`59``.
Дом как бы уступил скверу, прогнулся перед ним. Основная ось дома
направлена на юго-запад. Галерея первого этажа,
выходящая в сквер, закрыта самонесущим стеклом на спайдер-системе, за ней матовое
стекло бассейна, за ним витраж и выход во внутренний двор. Таким
образом, «Молочный дом» пронизан парком. «Дом-парк» – второе его
имя. В вечерние часы луч солнца пробивается через прозрачный
первый этаж, и вся подкова зависает в воздухе. Облицован дом
«вечным камнем» – юрским. Таким камнем облицовывали европейские столицы в начале
прошлого столетия. Нам важно, не только как этот камень выглядит
сегодня, но как благородно он будет стареть.
На матовом камне фасада поблескивают стеклянные ограждения
французских балконов. Все выходящие в сквер
окна – большие. Вход в дом располагается асимметрично со стороны
Молочного переулка. Прием не случайный, он лишает композицию
излишней пафосности и создает определенное
движение в сторону Бутиковского. Со стороны Молочного
переулка дом падает до 3-х этажей, примыкая своим низким стеклянным крылом к последнему сохранившемуся
памятнику архитектуры. Замыкает внутренний
двор «Молочного дома» полуподземная вилла «Трилистник» со своим
подземным зимним садом, бассейном с полностью стеклянной
стеной и гаражом. Вилла спрятана внутри квартала, касается красной
линии переулка только воротами въезда, раскрываясь в небольшой закрытый палисадник. На ночь окна
гостиной закрываются каменными ставнями до восхода солнца.
Группа «Меганом»
далее>>
|
 |
|
