|
|
|
Современная классика
Ирина Шипова
Новая берлинская классика
V-MMII - 31.12.2002
Ханс Колхофф, Михаэль Вёфтинг. «Хофгартен ам
Гендарменмаркт». Офисы и магазины. 1993–1996
В мире за последние годы успел сложиться миф о Берлине как о городе, открытом самым
смелым архитектурным экспериментам, на бесконечных просторах которого реализуют
свои проекты звездные архитекторы со всех уголков мира. Однако реальная, наблюдаемая изнутри ситуация выглядит иначе.
Приход нового тысячелетия ознаменовался здесь не созданием новых футуристических
и визионерских проектов, а небывалой по размаху волной «неоисторизма», ставшего за
последние несколько лет абсолютно признанным в обществе стилем.
Германия здесь следует за опытом Англии и Америки десятилетней давности.
В Англии пример тому – городок Паундбэри, возведенный люксембургским архитектором
Леоном Крие по заказу принца Чарльза, в котором десять тысяч жителей заселены в
псевдостаринные домики с высокими крышами, карнизами и колоннами. И каждая новая
постройка должна выглядеть здесь как старая. Чем старее, тем лучше. После первого
шквала нападок буря критики утихла. Идея получила не только признание, но и распространение: под Портсмутом возводится
теперь город, аналогичный Паундбэри, только в пять раз больше.
Ханс Колхофф, Хельга Тиммерманн.
«Европейский дом», 1996–1998.
Офисное здание, 1993–1996.
Небоскреб на Потсдамер Плац, 1994–1998
Подобные города Леон Крие создал и в Америке. И если его Сисайд и Виндзор (оба
во Флориде) – города для миллионеров, то вскоре и простые американцы со средними
доходами смогут жить в «старинных» особняках – планируется строительство
еще 50 подобных поселений.
В Германии же в силу ее истории отношения с классикой, как и с ностальгическими чувствами, всегда носили очень
осторожный характер – видимо с этим и связана десятилетняя задержка неоклассической волны. Здесь традиционно, а после
войны особенно остро, архитектура и мораль воспринимались как нечто единое.
Торжественно-монументальная, опирающаяся на классическую традицию архитектура
была полностью дискредитирована приверженностью к ней Гитлера и ассоциирующимся с ней периодом немецкой истории,
переживаемым как национальный позор. Изгнание из страны в 1930-е годы ведущих
архитекторов-модернистов компенсировалось после войны их реабилитацией и
обращением к искусственно прерванной традиции Баухауза, что на многие
десятилетия предопределило главенство модернизма как единственно возможного
архитектурного стиля Боннской республики. И даже его противники, стоящие на
принципах «критической реконструкции», – а таких уже к концу 70-х в Германии было
немало – если и обращались к классике, то в предельно завуалированной и абстрагированной форме. Никаких профильных карнизов
и колонн. Никто не хотел получить клеймо «фашизоидного архитектора».
За последние десять лет – с переносом столицы из Бонна в Берлин – ситуация резко
изменилась. Берлин – одна из самых молодых европейских столиц. Европейской
метрополией, сопоставимой с Лондоном или Парижем, он стал лишь к концу ХIХ века, и
длился этот период расцвета недолго. В то же
время историки всегда отмечали удивительную особенность этого города – его неимоверный азарт в стремлении «догнать и
перегнать», его открытость ко всему новому. То, на что в других европейских городах
уходили века, в Берлине наверстывалось за несколько десятилетий. Это касалось как
прироста населения, так и развития архитектурных стилей, техники и коммуникаций. При этом для Берлина всегда было
характерно безжалостное расставание с прошлым ради настоящего. Здесь всегда
сносили и перестраивали с легкостью и без сожаления.
На этом фоне особенно странно, хотя и вполне объяснимо, выглядит сегодняшняя
ситуация с обращением к историзму. Берлин в гораздо большей степени связан с прусской,
чем с общегерманской историей. И для самоутверждения в новом качестве ему не
хватает культурно-исторических традиций и достопримечательностей. Зато еще хватает
незастроенных площадей в центре города, на которых все это можно воссоздать, правильно
расставив акценты. Изменилось само отношение к прошлому. Заговорили о традициях и ностальгических чувствах (конечно, обходя при этом
середину ХХ века), о том, что у современной архитектуры были все шансы, но она себя не
оправдала. Если сегодня в Берлине что-то и сносят, то это постройки 1960–70-х годов,
хотя некоторые из них сами уже успели стать классикой.
далее>>
|
 |
|
