Современная классика

Евгений Полянцев:
«Я сел писать традиционный роман XIX века»
XII-MMIV - 28.11.2004

Планы «Охотничьего домика»

Г.Р.
Классика – язык канонический, по нему есть учебники, трактаты, многие люди относятся к нему как к нормативному. С другой стороны, исторически известно, что любые нормы трактатов мало соответствуют реальному течению событий. От норм отклоняться можно, было бы зачем. Так вот. С нормативной точки зрения у вас много что сказано неправильно. Цокольный этаж практически не выражен, хотя в нем огромное количество помещений. Отсюда не работает трехчастное деление фасада, низ и верх практически равны. Появляются эркеры, не представимые на классическом доме – это скорее из языка модерна. У вас неклассическая тектоническая структура – поэтажная с сеткой равнонапряженных оконных проемов. Тектоника строится скорее на образе решетки, чем на основе отношений несущего-несомого в логике ордера. Колонны слишком вытянуты, устой располагается по центру симметрии, что запрещено любым учебником классической архитектуры. Арка в центральном портике не обоснована никакими классическими образцами и совсем не понятно зачем режет окно – в результате центральный проем оказывается самым маленьким. Поскольку у вас первый и второй этажи равны по высоте, то из круглых окон второго света на парковом фасаде получились овальные окна, что совсем странно. И так далее. Я подчеркиваю – если анализировать по Витрувию любую рядовую русскую усадьбу, тоже найдешь массу странных вещей, и эти странности никак не отменяют ее ценности. Но всегда хочется понять, насколько сознательны изменения ордерного языка. У вас они сознательны?
Е.П.
Я не пытался играть роль крепостного архитектора, но если говорить о неправильностях, то с какой точки зрения? Язык классики менялся, у Палладио много свободы. Для меня классицизм связан и с асимметрией. Эта асимметрия может быть выражена ярче, как в произведениях Крие или Грейвза, а может быть сделана достаточно сдержанно. Делая грамматические ошибки с точки зрения «правильной латыни», мне казалось, что я расставляю некие знаки современности. В этой арке, которая откровенно срезает окно, есть ощущение ширмы, фасад как бы расслаивается по планам. Мне это показалось важнее ошибки в архитектуре. На одном из первых съездов Союза архитекторов кто-то из великих сказал: «Архитектура не должна быть, как утренняя газета», ошибки рождают интерес. Вертикальные оси, то, что вы называете «решеткой», как мне кажется, придали строгости главному фасаду. В моем понимании классицистический язык столь же изменчив, сколь и гибок, что позволяет говорить на современном языке и допускать «ошибки», иначе получаются длинные фразы, а их сегодня не читают.

Фасады «Охотничьего домика» в парке

Г.Р.
Традиционная идея ордера состоит в тектонической гармонизации полученной композиции, отношения колонн и фриза являются некой метафорой того, что происходит в стене. У вас получается, что композиция портика и композиция стены имеют разную тектонику. Ваш портик согласован с тем, что происходит дальше в здании, или это еще одна ширма?
Е.П.
Это эмоциональная ширма. Но знак подмосковной усадьбы – непременно портик, хотя бы четырехколонный. И пусть тогда он летит свободно, пусть вытягивается, пусть живет своей жизнью. Как призраки Борисова-Мусатова. Это не более чем некий флер той ушедшей жизни, отчасти нематериальный. По сути весь этот дом и эта усадьба являются таким «призраком». Сама эта жизнь, даже с чисто материальной точки зрения, несколько нереальна. Отчасти мне хотелось выразить именно это. И отсюда, наверное, те «неправильности», о которых вы говорите. Но может ли быть призрак «неправильным»? Трактат ведь предполагает, что есть некая массовая практика, которой он учит. А у нас ее нет, есть уникальное явление. До известной степени оно – само себе закон.

<<вернуться

вверх