|
|
|
Современная классика
Григорий Ревзин
Остоженка в русской архитектуре
VI-MMIII - 30.04.2003
Три вопроса архитекторам
1. Остоженка застраивалась десять лет в соответствии с принципами средового подхода.
Как вы считаете, удалось ли сохранить среду Остоженки?
2. В статье главного редактора средовой подход рассматривается как способ легитимизации неомодернистской
архитектуры в России, своего рода прикрытие «произвола» архитектора. Что вы об этом думаете?
3. Оригинальная, сильная, «авторская» архитектура часто приносится в жертву окружению – таковым образом
демонстрируется уважение к месту и истории. С другой стороны, хорошая архитектура сама по себе работает на
повышение ценности района. Может быть, это более правильный способ выразить свою любовь к родному городу?
Сергей Скуратов
1
Если говорить о почти «сталкеровском» районе
в полукилометре от Кремля, то он почти исчез.
Но эта тенденция существует во всем мире. Этот
процесс неизбежен. Меня могут побить коллеги,
но на Остоженке, кроме Зачатьевского монастыря,
двух–трех церквей и нескольких домов нечего
сохранять. «Дух Остоженки» – почти киношный
образ, это что-то для фото или киносъемки: туман,
влажность... К сожалению, не архитектурные категории. Хотя П.Цумтор, которого я очень люблю
и ценю, архитектуру воспринимает именно через
запахи, воспоминания. В рамках короткого ответа
невозможно углубляться в эту тему. Тем не менее
факт – среда исчезла, стала другой.
2
Я думаю, что в данном случае термин «средовой
подход» это некое лукавство, способ согласования
или «мягкого» продвижения идей модернизма. Яркие примеры «средового подхода» –
строительство в таких городах, как Брюгге, где все строится из
красного кирпича. Но это очень плакатная схема.
Конечно, контекст Остоженки очень сложный и для
русского человека носит чувственный, ассоциативно-переживательный характер. Каждый, кто говорит о
«духе места», имеет в виду что-то свое личное,
сокровенное (из биографии). Каждый реагирует по-своему, и главным оказывается
личность архитектора. Архитектура – его портрет.
И каков масштаб личности, каковы склонности,
фобии – такова и архитектура. Всегда были носители
идей и аранжировщики. Последние назывались средовиками.
Я надеюсь, что более молодому поколению, которому
не приходилось пробиваться к желаемому результату
партизанскими способами, будет легче обнаружить в
себе и зафиксировать в камне то, что близко их
сердцу и разуму.
3
Вся проблема заключается в том, что ни те, кто
строит, ни те, кто оценивают, не знают, что такое
хорошая архитектура. Каковы критерии? Чистота
идеи, ясность композиции, убедительная рациональность выбранного приема, с хорошим
вкусом подобранные материалы, пропорции, динамика и еще сотня других комплиментарных
слов. Идея, как любовь, может быть ужасной, несвоевременной, неубедительной, неуместной, но
архитектор не может излечиться от нее как от некой
заразы. И что? Он из проекта в проект декларирует
свою парадоксальность и нетривиальность взгляда.
Как быть с критикой? Короче. Одни любят толстеньких, другие худеньких.
Владимир Ходнев, Елена Костина
1
Сохранить среду удалось весьма относительно,
но при таких масштабах и сроках реконструкции
большей степени сохранности среды вряд ли можно
было достигнуть. То, что мы видим сейчас из новой
архитектуры, все немного чужое, еще не прижившееся, похожее на дорогие и непривычные
глазу растения из европейских питомников.
2
В настоящее время взгляд на средовой подход
как «алиби» близок к истине, хотя тезисы средового
подхода, сформулированные в работах Алексея
Гутнова, были направлены прежде всего против
произвола архитекторов и архитектурных властей
в определении основных параметров новой застройки. Пожалуй, в этой части средовой подход
все-таки сыграл и продолжает играть свою роль.
А в части выбора стилистики, действительно, хотели
как лучше, а получилось как всегда.
3
Хорошая архитектура не может быть агрессивной
по отношению к историческому окружению, это проявление архитектурной невоспитанности
и неинтеллигентности. А уважение к «месту» у каждого архитектора или есть, или его нет (тогда
приходится его демонстирировать), но, очевидно,
что оно не может сковывать действия архитектора,
наоборот, определенная обусловленность задач всегда
помогает решению.
Юрий Григорян
1
Среду Остоженки сохранить в большей степени
удалось с градостроительной точки зрения, с исторической – нет. Ценность исторической среды
определяется ее подлинностью. На Остоженке слишком большой оказалась разница между
стоимостью земли и качеством старой застройки,
которую инвесторам невыгодно приспосабливать
к новым стандартам.
2
Средовой подход не только прикрывает новую архитектуру в старом городе, но и зачастую позволяет
имитировать старые здания вместо их сохранения
и реставрации.
3
Не нужно соперничать со старым городом, чтобы
создать сильную архитектуру. Новое здание всегда
хочет быть подарком и городу и архитектуре.
<<вернуться  далее>>
|
 |
|
