|
|
|
Современная классика
Григорий Ревзин
Остоженка в русской архитектуре
VI-MMIII - 30.04.2003
Александр Скокан: «Архитектура – всегда насилие»
Глава архитектурной мастерской «Остоженка»
Александр Скокан отвечает на вопросы Григория Ревзина
Григорий Ревзин
Вы являлись лидером «средового похода». Вам не
кажется, что на сегодняшний день этот этап нашей
архитектуры завершен?
Александр Скокан
Конечно, в последние пять-шесть лет средовой подход
оказался всячески дискредетирован. Хотя бы потому,
что стал одним из поводов для вытягивания денег из
практикующих архитекторов. Но я не имею отношения к такому средовому подходу. Я под
средовым подходом понимаю массу различных обстоятельств, определяющих проектное решение.
У нас принято считать, что таким обстоятельством
является только историческая среда. Она является
частью, но не главной. Есть еще масса всяческих
обстоятельств. Тонких переживаний, genius loci. Архитектурная мода, то, что в голове у начальников,
у риэлторов и заказчиков. Это все контекст существования здания, его среда. Проектное решение – это
решение уравнений со всеми этими неизвестными.
Г.Р.
Но в средовом подходе была определенная концепция
формы. Идея некой сдержанности, незаметности
архитектуры.
А.С.
Это естественно. Городская застройка – это как
общество, в каждом обществе есть свои правила
поведения. Я могу тихо войти, могу громко войти.
Могу в углу постоять. Архитекторы очень долго
никого не замечали. Просто входили с мороза, шапки
отряхивали, ногами топали, не замечая, скажем,
каких-то старушек, которые рядом обмахивались
старыми веерами. Потом общество как-то попросило
нас, и, естественно, в этот момент наступила подчеркнутая вежливость. Но этот момент уже как
бы прошел. Извинения уже принесены.
Г.Р.
То есть для Вас лично этот этап принудительной
вежливости уже завершен?
А.С.
Мне кажется, когда обязательные извинения уже
произнесены, вопрос поведения – это индивидуальный выбор. Для меня лично корректное поведение
больше соответствует моему характеру. Но я не
думаю, что сегодня это общеобязательная позиция.
Г.Р.
А вам не кажется, что система согласований по
охране исторической среды занимается консервацией
этого прошедшего момента?
А.С.
Нет. Я придерживаюсь принципа корректности,
и если бы вы были правы, то в таком случае согласовательные инстанции должны были бы
воспринимать нашу работу на ура. Ничего подобного.
То есть так вообще мордой об стол бьют, что о
корректности не может быть и речи.
Г.Р.
Тогда получается, что корректное средовое поведение – это исключительно ваше личное
обоснование вашей архитектурной формы.
А.С.
Оно личное в том смысле, что это невозможно записать в регламент. Но вместе с тем, то, на чем
мы основываемся, это не личное, это объективно
существующие вещи. Архитектура – всегда насилие,
поэтому какая-то форма извинений должна присутствовать. Историческая среда ценна тем,
что состоит из напластований. Некие аномалии,
случайности – все это есть не подлежащая объяснению данность. Тот план развития территории,
который мы сделали в конце 80-х, основывался на
том, что мы восстановили все исторические границы
владений. Нас тогда все поднимали на смех: Вы что
же собираетесь восстанавливать владения? Не собирались, но для нас эта парцелляция –
своеобразная мерность пространства, местная сетка.
Я считаю, это главное, что мы тогда сделали. Потом
оказалось, что если рисуется план, охватывающий
случайный, но уже существовавший абрис, линию –
то все вписывается. Возникла сетка, нечто вроде
миллиметровки – но только для данного участка.
На этой сетке можно было рисовать что угодно.
Заказали жилье – идем по одним линиям, заказали
пешеходную зону – по другим. Но как бы вы ни шли,
вы всегда подхватываете то, что уже существовало.
В языке, когда пишешь что-либо, возникает такой
эффект – слова как бы сами начинают цепляться друг
за друга, сами тебя ведут. Язык как бы сам себя
говорит. В архитектуре, мне кажется, то же самое.
Г.Р.
Застройка Остоженки осуществлялась по этим
принципам в течение десяти лет. Я в своей статье
пишу, что в результате ничего от старой среды не
осталось. Ну а вы лично сегодня видите эти «просвечивания»?
А.С.
Я согласен с вами, среда изменилась. Но Остоженка
застроена не только нашими зданиями. А что касается наших, то в каждом конкретном случае я
могу объяснить, почему и как возникла каждая
линия, какой пласт среды она проявляет. Для меня
все «провечивания» видны.
<<вернуться
|
 |
|
