|
|
|
Григорий Ревзин
Уничтожение сознания
XIV-MMV - 31.08.2005
Графическая редукция
Вернемся к Ларсу Спойбруку. Перед нами буквально
переведенная в пространственную конструкцию
графика, и именно поэтому она так вдохновляет.
Давайте попытаемся понять, какова цена этого перевода.
Человека можно идентифицировать различными способами – по генотипу, по отпечатку
пальца или, например, по почерку. Почерк
индивидуален, он является такой же неповторяющейся структурой, как генотип. По сути,
почерк человека является естественной диаграммой индивидуальной микромоторики тела.
Мне кажется, что само изобретение принципа
«самописца» – а этот принцип будет присутствовать в любой диаграмме – возникает по аналогии
с почерком. Человечество занято изобретением разнообразных устройств для того, чтобы интересующее
его явление начало писать. Устройства различные, но
то, что мы хотим получить в результате, одинаково.
Нам нужен почерк сердца – и так получается кардиограмма. Почерк климата – получается барограмма,
график температур. Почерк рынка – получается
график изменений котировок акций. И так далее.
Это, так сказать, бессознательное, внечеловеческое
письмо.
Описанный Ларсом Спойбруком способ получения абриса линий, из которых сложено его
здание – это попытка заставить человека писать
нечеловеческим образом. Единственное, чем принципиально отличается его письмо от человеческого
почерка – то, что это почерк бессознательный. Спойбрук пытается отнестись к человеческому телу как,
скажем, к ветру, изменения направления и силы
которого создают изысканную картину динамической розы ветров. Здесь – то же самое, человек пишет
не рукой, его привычно-беспорядочные движения по
квартире непосредственно передаются на самописец,
тот фиксирует их в виде неких абрисов.
В общем-то, с тем же успехом можно было это
просто зарисовать. Почерк художника столь же
индивидуален, сколь и абрис его движений по квартире. Его линия – отпечаток его микромоторики.
И как бы она ни определялась техникой, материалом,
стилем, все равно она несет в себе неповторимость
конкретного человека.
Но это еще не все. Посмотрите, скажем, на
штриховку. С высокой долей вероятности две
линии, проведенные рядом, окажутся аналогичными, но при этом никогда не идентичными.
Каждая из них будет неповторимым образом фиксировать моторику человеческого движения. Те же
линии Спойбрука, легшие в произвольном порядке
на стол – несколько произвольных линий скелета,
заштрихованных произвольными линиями того, что
он называет «волосами».
Представим себе условный процесс диалога
с графикой, которая осуществляется в рамках классической традиции. Есть некая архитектура – по ее
мотивам рисуется некая другая. Она, нарисованная,
переходит в виртуальное пространство, то есть переинтерпретируется, в ней возникает дополнительный
эффект. Он вновь переинтерпретируется в реальную
архитектуру, и так далее – до бесконечности. Это
процесс беспрерывного восхождения к истине.
Этот условный процесс мне необходим для
того, чтобы лучше осознать, что делает Спойбрук.
Его стратегия оказывается на этом фоне прямо
противоположной, вместо наращивания смысла
мы получаем его редукцию. Эта редукция даже
не в том, что процесс переинтерпретации графики
в пространственную конструкцию оказывается
чисто механическим, лишенным всякого человеческого начала. Работу, скажем, Вален-Деламота,
рассматривающего гравюры Пиранези и переинтерпретирующего их в арку Новой Голландии, теперь
делает компьютер, непосредственно вырезающий эту
графику из стального листа. Но этого мало, это недостаточная редукция. Достаточной она оказывается
тогда, когда сам процесс человеческого рисования начинает редуцироваться до бессознательного
состояния. Если рисунок художника заменяется движениями самописца, фиксирующего бессмысленную
моторику человеческого тела, то человек, собственно,
перестает отличаться от хорька.
Остается понять, в чем смысл этой редукции.
Это, скорее, философский вопрос, и ответ на него
лежит, несомненно, в той же плоскости, что и размышления о причинах превращения живописного
полотна сначала в коллаж, потом в вещь, потом в
ready-made, потом в инсталляцию мусора. Искусство
может иметь метафизическую направленность, а может – обратную, антиметафизическую. Последняя,
однако же, является не просто отрицанием первой,
но развертывающимся процессом отрицания – то есть
отрицанием до самой сути, редукцией до вещи, потом
до мусора, потом до неоформленного ни во что и никак не называемого вещества.
Но этот философский вопрос имеет практический ответ применительно именно к данному
случаю. Ларс Спойбрук нашел способ физического
проникновения в виртуальный мир, уравнивания
мира виртуального и реального. Ценой этого проникновения и решением этого уравнения оказалось
последовательное уничтожение сознания, которое
этот виртуальный мир породило.
АНДРЕЙ САВИН
Архитектура инспирирована – изображением
Архитектура инспирирована – видением
Архитектура инспирирована – рассуждением
Архитектура инспирирована – пищеварением
Архитектура инспирирована – размышлением
Архитектура инспирирована – наблюдением
Архитектура инспирирована – сновидением
Архитектура материализуется – амбициями
Архитектура материализуется – алчностью
Архитектура материализуется – инвестициями
Архитектура материализуется – временем
Архитектура материализуется – проектированием
Архитектура материализуется – технологиями
Архитектура материализуется – производством
Роль компьютера во все процессах – бессловесный
помощник, при условии сознания автора. В первую очередь необходимо перевести в объем
и оживить «Русскую Венеру» Кустодиева и сравнить с павильоном
Son-O-House группы NOX.
МАКСИМ АТАЯНЦ
В известном смысле любая архитектура проходит стадию
картинки – наброски, визуализации и чертежи
всегда предшествуют строительству. Речь, следовательно, идет о случаях, когда источником
идеи и композиции является картинка чужая,
созданная заведомо по другому поводу. Замечательно это получилось
у Бурова – фасад Дома архитекторов виртуозно
воспроизводит здание с фрески Пьеро делла Франческо.
Несколько лет назад я, помня об этом примере,
попробовал в одном интерьере передать свойственные итальянской
ренессансной живописи колорит и увлечение
линейной перспективой – делать это было интересно. Сейчас мне
очень хочется вытащить в объем эфемерную архитектуру какой-нибудь из
больших античных росписей – может быть, виллы
Мистерий или «Дома Ливии» на Палатине.
ВЛАДИМИР ПЛОТКИН
Конечный, видимый результат архитектурной деятельности – это
архитектурная форма. Как она появилась – посредством анализа и
методологии, из воздуха, из пальца, либо визуализированная графическая
картинка, сон, и т.д. – не имеет значения, было
бы уместно и красиво. Изготовление архитектурной формы из некоего образа с помощью
компьютера облегчает процесс, позволяя быстро
перебирать совершенно неожиданные композиции. Я лично это обожаю.
Иногда вижу фантастические картинки во сне – если запоминаю,
наутро пытаюсь перевести это в объем.
ЛЕВОН АЙРАПЕТОВ
Если рассматривать архитектуру как одну из
областей искусства, а не как «вторичный» технопродукт, то полагать
архитектурный объект образом «образа», являющегося первичным (будь
то рисунки Пиранези, или музыка, или еще какой-то другой продукт
иной области искусства) по отношению к продукту
архитектуры – путь, с моей точки зрения, не
совсем верный. Архитектура сама должна являться «первичным
образом» той «модели мира», которую человек,
занимающийся искусством, собрался оформить
в виде рисунка, здания, музыки, текста и т.д. То
есть я не думаю, что некий продукт искусства может
служить поводом для создания нового продукта,
поскольку «первичный образ» уже ответил на
главный вопрос искусства – как Я воспринимаю
этот мир. «Я» является здесь ключевым словом,
поскольку там, где отсутствует личное ощущение,
личный «первичный образ» – отсутствует искусство и архитектура.
Наверное, линейка «мир – Я – образ» мне нравится больше, чем
«образ мира – Я – мой образ мира». Во втором
случае «Я» является интерпретатором или комментатором первоначальной информации для
тех, кто не хочет или не может изучать данность
«посредством себя» и ему нужен комментатор или
критик, кем я, к сожалению, не являюсь.
ЮРИЙ ГРИГОРЯН
Архитектуру можно изучать двумя путями – разглядывая репродукции и путешествуя.
Первый путь, быстрый и дешевый, передает информацию с помощью
графики, сообщает идею здания или заставляет
поверить, что здание построено и украшает место. Используя второй
путь, можно найти отличие между остовом здания и его идеализированным изображением, почувствовать
его реальный масштаб и материал, сравнить с первым эскизом.
Архитектура существует на небесах. Мысль о здании, идея формы больше
и значительнее, чем его материальное воплощение. В этом измерении
реализованные проекты имеют равные права с рисунками и моделями.
Можно увидеть образ внутренним зрением, транслировать форму
и искать точную деталь, еще не взяв в руки карандаша и тем более мыша.
<<вернуться
вверх
|
 |
|
