|
|
|
Сергей Ходнев
Земля—Масса
Храм Геры в Пестуме
V-MMII - 06.11.2002
Капители храма Геры остановились на полпути
между наивностью форм архаики и более строгим
классическим вариантом ордера
Так что неудивительно обнаружить в храме Геры двоякую сакральность.
Ее первый пласт – буквальный: наос-пронаос, обряды греческой олимпийской религии.
За всем этим мощно заявляет о себе второй пласт, в котором сакральность отзывается
не стройной системой культа, а первобытной властью самосущих стихий: хтонизм здесь
выражен с пугающей прямотой, гораздо сильнее, чем в архаике. Масса храма страшно
натужена – здание как будто готово само себя
раздавить. Довольно странно это ощущать, потому что вообще-то храм очень тектоничен.
Но эта тектоничность сродни скорее уж египетским храмам. Только там колонны –
это звенья в сложно устроенной структуре святилища и потому давят человека не
только своей циклопичностью, но и избыточной ритуализованностью. Более того,
они все-таки сами устремлены и взгляд устремляют ввысь. А здесь все как раз
наоборот. Наверное, мало где так физически чувствуется известная метафора энтазиса:
мол, под тяжестью антаблемента колонны аж распирает. В Парфеноне эта метафора
кажется художественным преувеличением: слишком уж грациозно и горделиво колонны
несут этот самый антаблемент. В Пестуме колонны мало того, что распирает, они
кажутся буквально врастающими в землю, несмотря на стилобат. Но все это –
впечатления от общего вида, которые при приближении к портику сменяются совсем
другими. Колонны носят все признаки рукотворности, но эти признаки почти
незаметны по сравнению с их исполинской, почти геологической самостью. Они кажутся
произведением самой земной коры, изверженными по какому-то теллурическому
капризу скальными породами. Это сродни потрясению, которое испытываешь, глядя на
геологические разломы: под уютной и мягкой землей обнаруживаются титанические следы
какой-то древней стихийной жизни. Ордер как система, основанная на соразмерности
человеку, здесь перестает работать. Конечно,
пестумскому храму по габаритам далеко до, скажем, Баальбека, но, тем не менее, его
ордер – это не ordo гуманистического толка, а скорее воспоминание о гигантомахии;
наверное, это ближе к тому ordo, с каким рассвирепевшие порождения Земли-Геи
громоздили Пелион на Оссу.
В целле храма Геры (едва ли не впервые в классической древнегреческой архитектуре)
появляется двухъярусная колоннада
Очень любопытно, что, хотя пестумский храм – по меньшей мере – странный извод
классики, он неоднократно воспринимался как образцовое отражение именно
классического эллинского духа с его воспеванием земной красоты. Подтверждение тому можно найти у П.Я.Чаадаева,
которого проявление духа в архитектуре как раз и занимало больше всего. Ярый идейный
ненавистник античности, Чаадаев тем не менее говорит о Пестуме в своем очерке
«Об архитектуре» не с характерным для него холодноватым и надменным осуждением,
а с гораздо более личной и взволнованной интонацией. По его словам, при виде
пестумского храма «вот что с вами случится: вся изнеженность, все соблазны языческого
мира, приняв самые обольстительные формы, внезапно встанут толпой вокруг вас и
опутают вас своей фантастической сетью; все
воспоминания о ваших безумнейших утехах, о самых пламенных ваших порывах
проснутся в ваших чувствах, и тогда, забыв ваши искреннейшие верования и
задушевнейшие убеждения, вы вопреки собственной воле будете всеми фибрами
вашего земного существа поклоняться тем нечистым силам, которым так долго в
опьянении своего тела и души курил фимиам человек». Согласитесь, это не отвлеченные
размышления критика. Скорее, это описание тяжелого и властного дионисийского экстаза,
ощущения человека, обуянного хтонической силой, вдохнувшего, как пифия, пары,
источаемые глубинами Земли.
<<вернуться
вверх
|
 |
|
