Сергей Ходнев
Земля—Масса
Храм Геры в Пестуме
V-MMII - 06.11.2002

Второй храм Геры в Пестуме. Вид с северо-востока и восточный (главный) фасад. На левом снимке в отдалении виден фрагмент старого храма Геры

Приписать Герайон культу Посейдона – в фактологическом смысле ошибка довольно серьезная. Особенно с точки зрения классической олимпийской мифологии: хотя Посейдон с Герой – брат и сестра, да еще и родня по Зевсу, они живут в совершенно разных сферах и вроде бы не могут иметь ничего общего. Он – господин моря, она – супруга громовержца. Но это status quo уже олимпийского периода. На самом деле, как известно, греческая религия с ее светлыми и «слишком человеческими» божествами выросла из пестрого сплава архаических индоевропейских верований, в которых света и человечности зачастую не было вовсе. Первозданная природа богов-олимпийцев зафиксирована в преданиях настолько ветхих времен, что их приходится откапывать: снова просится на язык сравнение с геологическими напластованиями. Скажем, некий ученый финикийский жрец Санхунйатон их излагает, Филон Библосский столетия спустя конспектирует, а Евсевий Кесарийский еще позже цитирует в «Евангельском приготовлении». Так вот, оказывается, что Посейдон, этот комический морской старик с трезубцем, – древнее божество едва ли не хеттского происхождения. Причем божество хтоническое, земляное, которое было связано с влагой лишь как с оплодотворяющей землю силой, и лишь потом занявшее место Океана, олицетворяющего море. Этот хтонизм остался даже у олимпийского, морского Посейдона, который не очень последовательно считался колебателем земли. Так что связать с ним пестумский храм – очень даже логично.

А что же Гера, небесная владычица? С ней тоже не все просто. Во-первых, для Зевса она была лишь энной по счету супругой, да и то супругой не очень удачной. Какое-то экзистенциальное непонимание постоянно пронизывает их взаимоотношения. При более пристальном рассмотрении оказывается, что Гера (как, в общем-то, и все женские божества достаточно древнего происхождения) первоначально была отнюдь не небесным божеством, а воплощением земного плодородия. Хотя и редко (у Гомера, а потом – почему-то уже в IV в. н. э., у Нонна Паннополитанского), к Гере применяется эпитет «волоокая». Это не только некий признак особой красоты, но и религиозный пережиток. В Аргосе, одном из самых древних центров своего культа, богиня почиталась в образе коровы – а это, понятно, олицетворение плодоносящих сил. И ведь – обратите внимание – именно Аргосской Гере был посвящен пестумский храм. Впрочем, даже в классической Гере чувствуется остаток хтонизма: во-первых, в ее пристальном внимании к вопросам брака и деторождения, а во-вторых – в том безумии, которое она любила насылать на тех, кто ей не угодил. Безумие и иррациональность – это всегда признак тяжелых и темных дольних сил.

<<вернуться    далее>>

вверх