|
|
|
Современная классика
Григорий Ревзин
Построение картины
«Римский дом» Михаила Филиппова
XVII-MMVI - 20.03.2006
Задний фасад
Но когда я говорю, что реалистическая графика сегодня вынуждена эмигрировать
в область проектной, я не имею в виду банальную мимикрию. Михаил Филиппов
начинал как художник, и его виды Петербурга 80‑х гг. прямо продолжают
мирискусническую традицию, но как художник, увы, он оказался невостребованным.
Дело не в качестве рисунков, а в качестве испорченного авангардом востребующего
социума, но сделать тут ничего нельзя. И здесь начинается самое важное. Он
всерьез ушел в архитектуру, не пожелав отбросить то, что всерьез открылось ему
как художнику – образ хаоса исторического города, преображаемого в гармонию
перспективным видением. Он именно это и захотел построить.
Если для классического архитектора взять композицию из прямоугольника и
вписанного в него круга, а потом сдвинуть круг к краю – крайне экстравагантный
жест, то для художника, рисующего дом с круглым двором, выдвинуть этот круг чуть
вперед, на край первого плана – это даже не художественный, а естественный
технический прием. Иначе круглая площадь никогда не попадает в средний план, и
картина развалится. Это уже не экстравагантность, а просто правильное построение
– выдвинуть окружность вперед, так, чтобы она по касательной проходила к границе
первого плана – тогда весь круг уместится в среднем, и еще останется дальний,
чтобы дать представление о пространственном масштабе происходящего.
На заднем фасаде Михаил Филиппов заставил портики и арки подниматься вверх
лестницей
«Римский дом» строится не как классическая архитектура, а как классическая
картина. Две фантастические колонные вертикали, фланкирующие вход в круглый
двор, в классической архитектуре не имеют аналогов, потому что зачем ставить
одну свободностоящую колонну на другую? Зато в живописи это самое обыкновенное
дело – это кулисы, отмечающие границу первого плана, Лоррен или Ватто посадили
бы на этом месте деревья, Филиппов ставит колонны.
Мне кажется, что именно в этом ключе построенной картины следует понимать
композицию главного фасада. Я хочу сказать, что Филиппов здесь работает
невероятно тонко, с материями, которых история классической архитектуры не
знает. У этого здания главный и дворовый фасады меняются местами, на улицу он
выходит двором, и это не фокус – так делали и Леонтий Бенуа, и Федор Лидваль.
Фокус в том, что этот «главный-дворовый» фасад существует для нас как явление
третьего плана классической картины. Филиппов так придумал и выстроил эту
композицию, что мы обречены ее воспринимать только сквозь кулисы входных колонн
и средний план круглого двора. И тут уж ничего не поделаешь – даже если войти в
этот двор, фасад все равно не переместится на первый план, потому что есть
законы художественного пространства. Это будет то же самое, как войти в картину
Лоррена и начать в упор рассматривать холодноватую дымку его горизонта. Теплее
она от этого не станет, потому что третий план в цвето‑воздушной перспективе
всегда холодный.
Главный аттракцион дома – круглый двор, затягивающий вовнутрь по спирали
<<вернуться 
далее>>
|
 |
|
