Современная классика

Художественная тренировка
XIV-MMV - 31.08.2005

Михаил Филиппов и мастерская.
Проект реконструкции Крымской набережной в Москве. 2002. Центральный акцент набережной представляет собой развитие темы, найденной в инсталляции на Венецианской биеннале 2000 г.

Г.Р.
А ты можешь привести конкретный пример?
М.Ф.
Да сколько угодно. Вот скажем тема – руина. Она просто мало использована в архитектуре, хотя в живописи ее очень много. Это, кстати, связано с тем, что эстетику руины можно вообще почувствовать только через художнический подход, через живопись, потому что руина структурно никак не устроена, то есть изучать структуру руины для того, чтобы понять ее эстетику, бессмысленно. Нужно именно ощутить ее как художественный объект, и тогда окажется, что тема бесконечна. Это деконструкция ордера, но именно художественная деконструкция, которая существует в рамках классической традиции.

Г.Р.
Ты имеешь в виду Пиранези, Гонзаго, Гюбера Робера?
М.Ф.
Не только. Но, кстати, самый простой, школьный пример – «Карчери» Пиранези. Все их знают, но как мало из них взято! Там же масса просто архитектурных приемов организации пространства, которые еще не использованы. Я дважды использовал эту тему, построил две лестницы-луча, лестницы в небо, которые проходят сквозь ордерные пространства, совершенно меняя их структуру. Один раз лестницы в Еврейском театре, уходящие в стены; второй раз в одной квартире в Москве. Но я думаю, что эта тема совершенно не исчерпана, здесь можно добиться поразительных художественных эффектов.

Михаил Филиппов и мастерская
Проект частного жилого интерьера в Москве (реализован). 1999.
Проект представляет собой интерпретацию структуры пространства, найденной в «Карчери» Пиранези

Г.Р.
Хорошо, руина – действительно тема. Но это не столько графический прием, просто графика действительно есть способ оценить эстетику этого объекта.
М.Ф.
Я использую и прямые графические приемы. Например, я в последнее время сделал несколько проектов на тему «фасад как проекция». Когда фасад как таковой, все элементы композиции зрительно спроецированы на плоскость, а в пространстве они существуют как система планов, как в живописи – первый, средний, дальний план. Я сделал проект дома в Москве таким образом и еще использовал тот же прием в конкурсе на дом в Михайловском саду в Петербурге. Или сейчас у меня идут несколько проектов, где фасад фактически решается как разрез. Это вообще интереснейшая тема – разрез, своего рода квинтэссенция архитектурной графики, и здесь масса возможностей. Например, я делал проект реконструкции одного дома в Баден-Бадене, и весь интерьер решил как выполненный в натуре разрез купола – получилось фантастически эффектно. Я повторяю, это неисчерпаемая тема, здесь можно найти бесконечное число приемов, надо просто уметь видеть графику.

Г.Р.
Я все жду, когда ты скажешь о своей инсталляции на Венецианской биеннале…
М.Ф.
Это был просто манифест, который, правда, не очень поняли. Своего рода, конечно, выставочная шутка, но там все было идеально ясно выстроено. Вам предлагалось прямо войти в перспективу, в гравюру, дойти до точки схода, и обернуться. В принципе, это много кто использовал – Браманте, Бернини в своей лестнице. Но у них существует только одна точка зрения на этот объект – снаружи, вид изнутри оказывается необходимым злом. Оттуда как бы не надо смотреть. А я добивался того, чтобы и с обратной стороны, изнутри картины это стало полноценным пространством. И то экспериментальное пространство, которое получилось – я им удовлетворен. Я думаю, что это может стать темой для большого общественного сооружения, я попытался использовать это в своем проекте реконструкции Крымской набережной, сейчас использую в проекте в Павшине, я надеюсь, это еще построят.

<<вернуться

вверх