|
|
|
Современная классика
Людмила Каштанова
Антисинтез искусств
VIII-MMIII - 11.11.2003
Архитектурно-дизайнерское бюро «Столица
и Усадьба»
Студия Художественной росписи и
декоративной отделки
Руководитель Александр Ястребенецкий
Художники М.Берзинг, В.Третьяков-Руис,
Д.Костылев, Д.Храмов
Архитекторы Екатерина Григорьева, Ирина
Андреева (интерьеры офиса бюро, «Город»);
Александр Галкин (интерьеры «Всадник» и
«Лестница»)
Интерьер «Город».
Художник Александр
Ястребенецкий
Архитектор Александр
Галкин
Когда разглядываешь эти интерьеры,
то кажется, что стены, на которых
нарисованы фрески, построены гораздо
раньше, чем все остальное. Если
вдуматься – этот эффект не создается
одной лишь живописью. Здесь налицо
довольно сложные пространственные
ходы. Нужно так рассчитать фреску,
чтобы, когда вы смотрите на нее, у вас
возникало бы ощущение, что ей «тесно»
в комнате. Что противоположная стена
– слишком близко, что вам хотелось бы
отойти подальше, оценить – да вот некуда
отходить. И что полы находятся слишком
высоко, что в принципе этой фреске
надлежало бы быть где-то в районе окон
второго света, а вот она почему-то прямо у
вас перед глазами.
Интерьер «Сад».
Художник Александр
Ястребенецкий.
Архитектор Екатерина
Григорьева
То есть вам довольно тщательно
создают иллюзию, что был какой-то
большой ренессансный зал, а потом его
«нарезали» на этажи и на комнатки ,
и части каких-то фресок, которые вы
должны наблюдать, стоя вдалеке внизу,
в составе какой-то процессии, вдруг
оказались прямо за диваном. Такие
эффекты возникали в советское время в
провинциальных храмах, которые иногда
переоборудовали под жилые дома, нарезав
их на три-четыре этажа. Это правда трудно
– прийти в комнату и нарисовать в ней
фреску так, будто нет этой комнаты. Это
очень сложный расчет, пожалуй, сопоставимый с той художественной математикой, которая в барокко позволяла строить
перспективы живописных облаков в
криволинейных парусах так, чтобы
вы не видели ни криволинейности, ни
парусов, вообще ничего, кроме облаков.
Но направлен этот расчет в сторону прямо
противоположную барочным перспективистам – он служит не для создания
естественности впечатления, а для его
противоестественности. Это не синтез
искусств, а движение в другую сторону.
Интерьер «Всадник».
Интерьер выстроен так,
что стена со всадником
кажется гораздо древнее,
чем весь остальной
интерьер
Однажды я попала в один старый
питерский дом, предназначенный на
снос, всех уже отселили, и даже обои со
стен посрывали. За обоями обнаружились
газеты, по слоям, разных времен. Сам дом
был построен в конце позапрошлого века,
карнизы в комнатах несли на себе печать
крепкой эклектической выучки. Прямо от
этих карнизов шли конструктивистские
листы газет 20-х гг. с их рваной версткой,
линейками, вкраплениями рекламы.
Некоторые деревянные перегородки,
напротив, были покрыты газетами конца
50-х, с их академической фактурой
бесконечного ровного текста с каким-нибудь одиноким портретом автора. Эти
интерьеры оставляют похожее впечатление в смысле разнообразия временных
фактур. Классическая живопись здесь
становится частью пространства как
палимпсеста. Кажется, вот были фрески,
вот возникли полы, вот комнаты, и все
в разное время. Пространство как бы
расслаивается по временным слоям,
интерьер, созданный единоразово,
приобретает черты долгого развития во
времени.
Интерьер офиса «Столица
и усадьба»
Художник Александр
Ястребенецкий
Архитекторы Екатерина
Григорьева, Ирина
Андреева
Принцип палимпсеста,
разнообразия
«временных» фактур
находит здесь свое полное
воплощение
Зачем это нужно? Как ни странно,
временная композиция заменяет пространственную. Есть убедительность
архитектурного пространства, и она
создается пропорциями, расположением
частей, субординацией, организацией
движения и видовых точек. Такого
рода убедительность создает ощущение
закономерности пространства, все, что
находится в нем, находится на своем
месте, поскольку соединено с общим
замыслом. Такого рода пространственную
композицию создать трудно, а любая
случайность воспринимается как
неубедительность, ошибка и раздражающий фактор. Но композиция во времени
все эти отношения меняет. Пространство
в принципе может быть каким угодно,
поскольку приобретает качество следа.
Любая случайность здесь, напротив,
становится большей убедительностью, она
служит дополнительным доказательством
законности, правильности места – эта
вещь стоит здесь, потому что ее кто-то так
поставил, эта стена проходит здесь, потому
что кто-то ее выложил, в одни времена
строили из кирпича, в другие – из дранки,
и вот все это вместе и есть композиция
данного дома. С архитектурной точки
зрения эта композиция может быть никакой – ее законность перенесена во время.
Интерьер «Лестница»
Художник Александр
Ястребенецкий
Архитектор Александр
Галкин
Понятно, что принцип такого
построения восходит к авангардному
коллажу, к приемам монтажа, к такому принципу строения художественного
текста, который ничего общего общего
с классикой не имеет. Но тем не менее,
все эти авангардные приемы ведут все к
тому же, к чему вел любой классицизм.
Они прокладывают дорогу между нами
и фресками Беноццо Гоццоли в Сиене,
между нами и Италией, между нами и той
утраченной, оставшейся во фрагментах
классикой. И пусть эта связь состоит
из одних разрывов – она все равно не
теряется.
|
 |
|
