|
|
Школа
Владимир Седов
Аннинское барокко в Москве
V-MMII - 04.12.2002
Московская архитектура аннинского барокко до сих пор
остается безымянной, несмотря на титанические попытки исследователей приписать те или иные здания
известным архитекторам. В это время в первопрестольной работали
Мичурин, Мордвинов, Обухов, Ушаков и Гейден. В Москве начинал
свою карьеру Еропкин, сюда приезжали строить Трезини, Растрелли
и Шедель. Но, за исключением Монетного двора Гейдена, основания
колокольни Донского монастыря Трезини и церкви в Домодедове
Шеделя, московские и подмосковные постройки не имеют авторов, хотя
и сливаются вместе в единый стиль, для которого, несмотря на его очевидную разнохарактерность, можно
подобрать общее определение.
Но для того чтобы дать это определение, следует отмести два
достаточно мощных течения, которые затрудняют выделение и
понимание ядра стиля, того нового и, одновременно, типичного, что
определяет своеобразие всего аннинского барокко. Мы не говорим,
естественно, об архитектуре слабой художественно или просто сугубо
функциональной. Речь идет, во-первых, об архитектуре архаической, которая складывается в особое
направление и характерна для заказчиков из купцов и для
некоторых помещиков, чаще всего небогатых. Это направление с его
стремлением смешивать формы нарышкинского стиля конца
XVII века и предшествующего ему «узорочья» XVII века породило
такие памятники, как церковь Девяти Мучеников Кизических
в Москве (1732–1735), в которой «нарышкинская» композиция
(восьмерик на четверике) соседствует с плохонькими рамочными
наличниками окон и пышными порталами и наличниками во вкусе
«узорочья». Именно это архаическое направление создало композиционную и, вероятно, идеологическую
основу для возникновения позднесредневековых по характеру
школ в архитектуре XVIII века в Суздале, Владимире и Угличе.
Слева. Г.Шедель. Церковь Николая в Домодедове.
1731–1738
Справа. Церковь Происхождения
Честных Древ в Кускове.
1737–1739
Церковь Троицы в Ельдигине. 1735.
План церкви в Ельдигине
Во-вторых, внутри архитектуры аннинского времени присутствовала
определенная композиционная робость, которая определила
появление памятников с барочным декором, наложенным на объемные
композиции «стиля Великого посольства». Это направление было
лучше всего представлено в Москве собором Варсонофьевского монастыря (1730) и церковью Параскевы
Пятницы (1739–1744), ныне не существующими. В провинции
подобные памятники создали основу для несколько «модернизированных» школ Великого Устюга,
Тотьмы и Вятки. Кроме этих течений, связанных с традицией,
в Москве наблюдались и прямые влияния «наиновейшей» петербургской архитектуры, например в
постройках Растрелли в Анненгофе (Лефортово), но эти влияния
оставались интервенциями чужого стиля и не сказывались на его
московской версии.
<<вернуться далее>>
|
|
Архив
|
| | |
| |
|
| | |
|