Школа

Владимир Седов
Французский классицизм в Москве
VII-MMIII - 10.07.2003

Церковь Филиппа Митрополита. 1777–1778
Церковь Вознесения на Гороховом поле. 1788–1793

Со всеми этими источниками и с багажом собственного барокко московская архитектура окунулась в подражание самым последним архитектурным модам Парижа. Это подражание могло бы стать анекдотическим, как в рассказе из «Записок» княгини Е.Р.Воронцовой-Дашковой: у немецкого барона «...была страсть говорить по-французски, несмотря на то, что он очень плохо знал этот язык; когда ему говорили, что его трудно понять, он неизменно отвечал: «Не все ли мне равно? Я сам себя отлично понимаю». Но ведь русские вельможи, а вместе с ними и архитекторы, могли очень хорошо выучить французский язык.

Церковь Святого Духа на Лазаревском кладбище. 1784–1787

Какому же стилю начали подражать, какой стиль стали воспроизводить в деталях? Декоративная система стиля Людовика XVI выглядит следующим образом: плоскость стены не слишком приветствуется, стену пытаются «кассетировать» с помощью вертикальных филенок, охватывающих окна нескольких этажей, горизонтального руста, пилястр (часто рустованных), трехчетвертных колонн и выдвинутых портиков. Систему членений стен дополняет обильный, но размещенный в ответственных местах и очень изысканный по рисунку «античный» декор: круглые и овальные окна или ниши с барельефами, зубчики в карнизах, горизонтальные сандрики на консолях, гирлянды и венки. Преобладает ионический ордер, но встречаются также коринфский и тосканский ордера, причем тосканский имеет характерную трактовку с каннелированными стволами колонн.

Церковь Знамения в усадьбе Ивановское. 1782–1784
Трапезная церкви Всех Скорбящих на Ордынке. 1783–1790

При группировке объемов доминируют компактные блоки, в которых углы часто смягчаются скруглениями. Во внутренней планировке в 1750–1770-х гг. заметно увлечение овальными, круглыми и полукруглыми помещениями, причудливо соединенными и отраженными в объемной структуре в виде выступа зала или неожиданных закруглений. Эти причудливые планы не столько барочны, как иногда утверждают, сколько рациональны и выдают увлеченность геометрическими фигурами, как и одновременные им планы треугольные, крестообразные или круглые.

Церковь Знамения в Новоспасском монастыре. 1791–1795

Все это многообразие до крайности разработанных приемов применил с необыкновенной легкостью В.И.Баженов, спроектировавший и начавший строить Большой Кремлевский дворец (1767–1775) для Екатерины II. Этот дворец построен не был, но остались проектные чертежи и огромная модель, говорящая как о грандиозности замысла, так и о незаурядном мастерстве архитектора, знающего о выбранном стиле, кажется, все. Значение этого дворца в том, что он стал отправной точкой в освоении стиля, его энциклопедией на московской почве.

Церковь Троицы в Серебряниках. 1781
Церковь Успения в Левшине (на Могильцах). 1791–1798

Степень проникновения в стиль здесь была высочайшей, а это значит, что Баженов мог применять и в дальнейшем этот стиль во всей его декоративной полноте, а также обучать ему своих учеников: Матвея Казакова, Ивана Еготова, Елизвоя Назарова и многих других. Рядом с этими мастерами встал Николя Легран, который великолепно знал примерно тот же стиль, что и Баженов, но из своих источников. Такие московские гражданские постройки, как Кригскомиссариат (1776–1782) Леграна, а также Сенат (1776–1788) и Университет (1782–1793) Казакова, представляют зрелый стиль Людовика XVI и не имеют ни погрешностей, ни преувеличений. Гораздо более сухим и сдержанным выглядит монументальный, но монотонный комплекс Воспитательного дома (1764–1780-е).

Совершенно необычные планы и объемные композиции встречаются, наоборот, в усадебных домах. Примером мастерства Старова служит усадебный дом с планом из трех овалов в Никольском -Гагарине (1774–1776), в то время как дом в Отраде (1774) с расходящимися угловыми ризалитами, соединенными овальными вставками, ближе к композициям Баженова.

Церковь Троицы в Сыромятниках. 1782–1786. Не сохранилась

В жилой архитектуре Москвы тема сложных планов с круглыми и овальными пространствами начата была, кажется, Казаковым (конечно, – с подачи Баженова), построившим Архиерейский дом (1776) в Кремле со скругленным углом, декорированным тосканскими колоннами. Затем эта же тема была продолжена в целом ряде угловых домов 1780–1790-х гг., среди которых выделяются такие замечательные образцы, как дом Хлебникова, дома Разумовских (В.П.Разумовской на Покровке и А.К.Разумовского на Воздвиженке), а также дом Юшкова на Мясницкой. 

Эта же тема в постройках культовых привела к созданию оригинальных московских трапезных со скругленными углами и овальными в плане пространствами внутри: у церкви Всех Скорбящих на Ордынке (1783–1790), у Иверской церкви на Ордынке (1791–1802) и у церкви Сергия в Рогожской (1796–1800). Это уже примеры самостоятельного творчества, опирающегося на французский стиль, но со своими задачами. На той же основе можно было придумать и план храма, примером чему служат Влахернская церковь в усадьбе Кузьминки (1784–1787) и Знаменская церковь (1791–1795) – усыпальница Шереметевых в Новоспасском монастыре. Построенная Казаковым церковь Козьмы и Дамиана на Покровке (1791–1793), композиция которой составлена из четырех цилиндров, тоже принадлежит к этой линии, хотя по своему строгому декору относится к поздней версии стиля.

<<вернуться   далее>>

вверх