приглашаем посетителей сайта на форум
16.12.2009/ содержание и все опубликованные материалы номера XXIX MMIX
01.05.2009 / содержание и все опубликованные материалы номера XXVIII MMIX
20.01.2005 / Открыт раздел "Тексты", в котором опубликованы книги Г. Ревзина
"Неоклассицизм в русской архитектуре начала XX века" (М., 1992) и
"Очерки по философии архитектурной формы" (М., 2002)

     тел.(495) 623-11-16  

О журнале
 
Подписка
 
Форум
 
Что делают
ньюсмейкеры?
 
Зарубежные
новости
 
Вызов - Ответ
 
Путешествие
 
Культура
 
SOS
 
Современная
классика
 
Вещь
 
Исторический
очерк
 
Школа
 
Художественный
дневник
 
Дискуссия
 
Объект
 
Спецпроекты
 
Книги
 
Тексты
 
[архив
номеров
]

 

 

Путешествие

Михаил Филиппов
Инородный город
(продолжение)
I-MMI - 29.10.2001

Традиционная интернациональная игра в спасение Венеции подчеркивает спасительный смысл ее главного символа. Это медленно тонущий в лагуне Ковчег, на который мечтает попасть чуть ли не половина человечества и на котором принято умирать приличным людям. Что заставляет миллионы людей покидать свои уродливые жилища, города, тонущие в неряшливом безобразии, и вплавь добираться до Венеции? Почему грандиозная лаборатория этого безобразия, Венецианская художественная и архитектурная биеннале, колдует и пророчествует не в местах, точно соответствующих ее этике и эстетике (скажем, где-нибудь в Южном Бутово), а в Венеции, с ее нездешней приторной красивостью. Почему здесь надо всем побывать и что это за бытие - "Жизнь в Венеции"?

Родина Казановы сегодня благочестива до ханжества, как раскаявшаяся куртизанка. Тут нормально не отдохнешь. Ни пляжа, ни аквапарка, ни водных, ни наземных мотоциклов, ни наркотиков, ни секс клубов, ни эстрадных шоу. Нет неоновой рекламы, и уши не забиты привычным ритмическим ревом музыки. На мир приходится смотреть не через окно метро или автомобиля и не через дисплей компьютера или телевизора. Люди здесь внезапно вынуждены говорить и слушать, ходить, смотреть и думать. То есть, делать все то, от чего человек освобожден цивилизацией и массовой культурой.

Созерцательный монастырь, или, точнее, монастырский сад без единого дерева, и даже без самой земли, где растут мосты, колонны, стены и арки. Где можно двигаться, и только медленно и только из музея в храм и обратно. Эдем, самостоятельно насажденный на Востоке Запада, где царит вечная Суббота и где в прохладе дня человек может оценить свое подобие Творцу, свой собственный неприродный мир и удовлетворенно увидеть, что он "хорош весьма".

Венеция - не ухоженный каменный сад, она больше похожа на цветущую дельту величавой реки - европейской городской цивилизации. На плодородный ил ее рукавов падали семена исторической эволюции Средиземноморья и Северной Европы. Здесь они быстро прорастали и перекрещивались, образовав удивительную каменную растительность на воде. Лес дельты, одновременно плотный и прозрачный, с миллионами зыбких вертикалей, стволов, покачивающихся в зеленой воде, с экзотическими водоплавающими черными птицами. Здесь, как в живой природе, закрепились и сосуществовали виды, рожденные архитектурной эволюцией, образовав устойчивый биоценоз. Здесь без взаимного поедания живут византийский, готический, барочный, неоклассический и 3 ренессансных ансамбля, каждый из которых работает на себя и на весь город в целом. Они как бы прозрачны и существуют вместе, не теряя при этом собственной стилистической целостности и монументальности.

Технически это осуществляется уникальным сочетанием огромных визуальных возможностей лагуны и Большого канала с внезапными щелями в плотных кварталах, фиксирующим на мгновение, как затвор фотоаппарата, узнаваемый мотив одной из прозрачных городских композиций. Исторические ансамбли градостроительно безупречны, но далеко не равнозначны по качеству архитектуры как таковой. Сомнение, как впрочем, и в остальной Италии, вызывает готика, породившая в этом хрупком саду подобие скалы, безуспешно противопоставленной огромной водной глади. Готическое бесчувствие к пропорциям привели к появлению неожиданного массива на курьих ножках - палаццо Дожей, шедевра некоего средневекового Корбюзье.

Вообще, попытка создания нормальной, плотной репрезентативной главной площади с дворцом, собором и тюрьмой обречена в Венеции на неудачу. В Питере этот основной имперский треугольник имеет почти километровые стороны, а его центр парит над водной гладью. В Венеции до этого не догадались, и в результате наиболее известный ансамбль в городе кажется наименее убедительным. Причина в измене общей градостроительной тактике, которой послушно следует та же готика, с ее разбросанными по городу колоссальными соборами-скуолами и колокольнями.

Прозрачен город Ломбарди, город СанСовино, и монументальная композиция фронтонов Палладио на Джудекке. Венеция, как Рим и Дрезден, имеет амбициозную барочную композицию с пышными театральными эффектами, но Лонгена венецианец и вставляет свой грандиозный ансамбль от Скальци до Сан-Салюте в ткань Большого канала и отмечает каждый его поворот мощной колоннадой с чувственным барочным карнизом. Венеция имеет и прозрачный неоклассический (или неопалладианский) город. Он основательно недооценен, хотя обладает такой монументальной сдержанностью и культурой, какой мог бы позавидовать Петербург.

Венеция не исторична, она не имеет ни древних, ни поздних исторически целостных районов (может быть, поэтому здесь, в отличие от Рима, мало интересуются историей). Желающие могут жить в любой эпохе, как на некоем градостроительном карнавале. Все, и даже иногда сам художественный вкус, пожертвовано чувству градостроительного такта. Это чувство соответствует духу тысячелетней корпоративной демократии, легшей в основу современной цивилизации. Но семена этой цивилизации не проросли на тонкой почве этого сада, оставив только несколько сорняков. Любопытно, что единственное сооружение интернационального хрущевского стиля, калечащее сегодня площадь Манин, является фоном бронзовому монументу последнему дожу, символу предательства венецианской независимости.

В Венеции нет прозрачного ансамбля модернистской эпохи, потому, что таковой не может не мешать и не портить единственный город мира, который физически не может принять в свою плоть безжизненную материю "современного" и не умереть.
Сегодня, в начале нулевых годов нового века, летаргия Венеции спасает ее от потопа варварства, заполнившего материальную культуру. Она молчаливо свидетельствует о том, что красота является естественной градостроительной функцией и может оказаться не менее полезна в городском хозяйстве, чем канализация, о том, что не исключено возвращение в триаду Витрувия некоего компонента, без которого называть строительную деятельность архитектурой некорректно. 

<<вернуться

вверх

 Архив

     
 

29.10.2001 I-MMI
Михаил Филиппов
Инородный город

     

29.10.2001 I-MMI
Владимир Седов
Что мы вывезли из Венеции

     
 

29.10.2001 I-MMI
Сергей Ходнев
Прозрачная слава

     
 

29.10.2001 I-MMI
Илья Савельев
Вечная смальта

     

 Архив раздела

   
XXIX-MMIX
   
XXIV-MMVIII
   
XXIII-MMVIII
   
XXII-MMVII
   
XXI-MMVII
   
XX-MMVI
   
XVIII-MMVI
   
XVII-MMVI
   
XV/XVI-MMV
   
XIV-MMV
   
XIII-MMV
   
XII-MMIV
   
X-MMIV
   
IX-MMIII
   
VIII-MMIII
   
VI-MMIII
   
V-MMII
   

IV-MMII

   

III-MMII

   
 

II-MMI

   
 

I-MMI

   

 


Rambler's Top100


     тел.(495) 623-11-16 

Rambler's Top100

 © Проект Классика, 2001-2009.  При использовании материалов ссылка на сайт обязательна