Культура

Ирина Кулик
Утопия на чемоданах
VIII-MMIII - 19.11.2003

* * *

На фоне мультикультурных арсенальных проектов экспозиции национальных павильонов обречены были казаться консервативными. Гиперреалистические муляжи полулюдей-полуживотных австралийки Патрисии Пиччинини или огромные красно-зеленые панно британца Криса Офили, инкрустированные бисером и слоновьим навозом, возможно, казались эпатажными лет десять назад, но здесь они выглядели почти чопорно. Чуть ли не половина кураторов выбрали в качестве палочки-выручалочки видео. Датский художник Олафур Элиссон превратил свой павильон в эффектный оп-артный аттракцион: хай-тековскую версию зеркального лабиринта из Луна-парка.

«Революции и запаздывания», робот Чарли, автор Маурицио Кателлан. Художники Питер Фишли и Дэвид Вайс (1), Мэтью Барни (2), Карстен Холлер, Дэмиан Хёрст(3)

Некоторые кураторы попробовали, правда, не очень убедительно, поиграть в этаких сквотеров, захвативших собственные же фамильные особняки. Голландцы сделали нечто вроде мини-версии «Станции Утопия» - в их павильоне показывают альтернативную моду, шьют ботинки и разливают какое-то крепкое пойло из бутылок с пугающей этикеткой «No namе». Испанцы вообще замуровали собственное здание, а сквозь потайной ход пускали только лиц с испанскими паспортами, - правда, те, кому все же удалось пересечь границу, рассказывали, что внутри все равно ничего нет.

Можно понять жюри, отчаявшееся искать победителя среди этих нарочито неопределенных и незавершенных высказываний и присудившее Гран-при павильону Люксембурга. Во-первых, страна идеально нейтральная. Ведь не давать же Гран-при Израилю или США, представившим весьма эффектные павильоны. Израильский художник Майкл Ровнер заполнил свой павильон пляшущими человечками — они сплетались во всевозможные орнаменты на больших видеоэкранах и, подобно бактериям, плодились в чашечках Петри. Все вместе называлось «За и против порядка». А афроамериканец Фред Уилсон изящно отшутился на тему венецианского мавра, заполнив помпезный павильон США старинными кичевыми статуэтками негритят, репродукциями классических полотен с темнокожими служанками и воинами и мониторами, на которых демонстрировались экранизации «Отелло» с белыми трагиками, намазанными черной краской. А перед павильоном стоял современный блэк, торгующий поддельными сумками Луи Вуиттон - точно такие же мавры заполняют все стратегические точки туристической Венеции.

«Современная арабская репрезентация» (куратор Катрин Давид)

Но Люксембург все же был наиболее политкорректным выбором. И художник - женщина, да еще и азиатка Сью Мэй Це. К тому же милая, но непритязательная инсталляция на тему времени: клубки шерсти, песочные часы и эмтивишного стиля видео с дворниками, подметающими пустыню, называлась Аiг conditioned, что в сорокаградусную жару не могло не ласкать слух.

* * *

На фоне всей этой сквотерской эстетики консерватизм российского павильона выглядел почти фрондерски, хотя Виктор Мизиано едва ли не буквальнее всех откликнулся на тему: «Диктатура зрителя: мечты и конфликты». И со зрителем все понятно - он, видимо, давно стосковался по простому и понятному зрелищу. И мечты и конфликты - налицо, хотя преобладала все же мечтательность. Она пронизывала старомодно-карикатурные «Типы Москвы» Константина Звездочетова, развешанные по пестреньким коммунальным обоям. Террористы в цилиндрах, футбольные фанаты в балетных пачках, «голубые города» с домами, пузатыми и затейливыми, как яйца Фаберже. Владимир Дубосарский и Александр Виноградов наконец изжили свой соц-артный стеб и создали прямо-таки сюрреалистическую панораму подводного мира, в котором беззвучно колышутся шары на ветвях рождественской елки, чудом не выплескивается красное вино из стаканов на праздничном столе и глубинные течения развевают волосы и платья красавиц. В общем, град Китеж, Россия-Лета-Лорелея и прочие образы, подобающие выставке российских художников в Венеции. На этот же образ России-Атлантиды работает и Валерий Кошляков, сплошь записавший отведенный ему зал фресками с изображениями элегических руин. Правда, нарисованы они, как всегда у Кошлякова, на картоне, наклеенном на стены и косыми полосами свисающем с потолка. Кошляковские упаковочные картонки - единственное, что неожиданно рифмует российский павильон с времянками и кочевьями всяческих «Зон» и «Утопий». Только мы давно проехали нашу станцию Утопия, оставшуюся в прошлом, поросшую быльем, ушедшую на дно. Наши художники возвращаются, в то время как все остальные срываются с места, охваченные жаждой странствий.

* * *

Посередине пустого центрального зала немецкого павильона зияет прикрытое решеткой отверстие наподобие вентиляционной шахты метро. Если подойти вплотную, можно почувствовать дуновение поднимающегося снизу теплого воздуха и услышать раздающийся где-то глубоко внизу шум поездов. Это - реконструированный для нынешнего биеннале проект покойного художника Мартина Киппенбергера.

«Индивидуальные системы» (куратор Игорь Забела). Художники Роман Опалка, Юрий Лейдерман, Агt&Language, Луиза Ламбри, Наум Тевет (1), Павел Альтамер (2), Саймон Стaрлинг (3)

В начале 1990-х в том же немецком павильоне Ханс Хааке просто взломал пол, превратив его в устрашающее нагромождение развороченных каменных плит. Юлия Кристева, бывшая в тот год членом жюри биеннале, увидела в работе Хааке емкий символ «крушения основ». Проект Мартина Киппенбергера вроде бы перекликается с инсталляцией Хааке. Только сегодня это ощущение уходящей из-под ног почвы уже не нуждается в эффектных образах глобальных тектонических катаклизмов. Земля уже не разверзается у тебя под ногами. Просто, пока ты твердо стоял на поверхности, где-то там, в несуществующем тоннеле, ушел твой поезд к станции Утопия.

Константин Звездочетов. Типы Москвы. Террористы. 2003 Бумага, темпера
Владимир Дубосарский и Александр Виноградов. Под водой. 2003 Холст, масло
Валерий Кошляков. Полигимния или Изыскание пространства. 2003 Темпера, картон
Сергей Братков. Возвращение художника. 2003 Инсталляция, фото

Правда, некогда поставленный Юлией Кристевой вопрос: для чего сегодня, в этом мире, утратившем свои основания, нужны художники? - не утратил своей актуальности. В нынешней утопии на чемоданах художнику уже вроде бы и нет смысла затеваться с какими-то масштабными проектами отображения мира, которым ему подобало заниматься в классическую эпоху, или его революционного преображения, как это вроде бы требовалось в авангарде. «Utopia station» лишь на первый взгляд кажется возвратом к шестидесятническому пафосу искусства прямого действия. На самом деле, художник уже не вмешивается в реальность, но довольствуется ролью наблюдателя-документалиста. Один из проектов биеннале -«Современная арабская репрезентация», подготовленный именитым куратором Катрин Давид, вообще обошелся без произведений искусства как таковых. Экраны элегантной видеоинсталляции заполнены исключительно документальными материалами. Перед самыми болезненными проблемами современного мира художник со своими эгоцентрическими творческими амбициями вынужден тактично отступить в сторону.

Возможная альтернатива показана на выставке куратора Игоря Забела «Индивидуальные системы». Глухо изолированные боксы отданы на откуп художникам-аутистам. Роман Опалка продолжает заполнять полотна бесконечным рядом чисел. Юрий Лейдерман поет эскимосам Вагнера, надеясь таким образом выйти на микроуровень строения мира - возможно, электроны, из которых он состоит, откликаются на имена героев вагнеровских опер. Концептуалисты из Аrt§Languagе выставляют ряды белых и черных квадратиков и уверяют, что за монотонной красочной поверхностью скрыты рассказывающие какие-то истории фотографии и тексты. Луиза Ламбри выставляет снимки окон с глухо закрытыми жалюзи. Выглядят они как вполне самодостаточные минималистские картины, и совсем не нужно всматриваться в узенькие щели - а что там, снаружи?

* * *

В закадровом тексте к фильму о Тиране Анри Сала рассказывает, что один из его знакомых, увидя съемки фантастических пятнистых домов, воскликнул: «Ради бога, скажи мне, что этот город не существует на самом деле». Но, увы, он существует — художнику приходится довольствоваться лишь ролью свидетеля. Возможно, именно в этом смысле и нужно понимать девиз 50-й биеннале - «Диктатура зрителя».

<<вернуться

вверх