Культура

Ирина Кулик
Утопия на чемоданах
VIII-MMIII - 19.11.2003

* * *

Закутки, закоулки, времянки, норы, бидонвили, гетто. «Чрезвычайная зона», «Структуры выживания», «Измененная повседневность», «Смещающиеся ландшафты» - таковы названия некоторых концептуальных кураторских проектов, представленных в Арсенале. Выставка «Структуры выживания» (куратор Карлос Базуалдо собрал на ней в основном художников из Латинской Америки) воспевает «бедный мир». Приспособиться к условиям «бедного мира», подобного тому, что существует сегодня в неиндустриализированных странах - единственный шанс выжить для всего человечества, находящегося на пороге истощения ресурсов, так полагает одна из участниц выставки Ивонна Фридман. Сама она, впрочем, представила вполне ортодоксальную и вычурную инсталляцию «Замок бедняка» - отягощенную всевозможным декором стену из пенопластовых упаковок. Основную же часть экспозиции занимают видео и фотографии скорее антропологического и социологического, нежели художественного толка - бесчисленные, иногда очень красивые кадры окраин, стен в граффити, окон, заложенных кирпичами, садиков на пустырях. Самой изящной работой на «Структурах выживания» была, пожалуй, инсталляция Ку Джейонг: грубые стены Арсенала были робко усеяны почти невидимыми блестками - оставалось лишь непонятно откуда взявшееся мерцание морозного инея.

«Разломы. Современное африканское искусство и смещающиеся ландшафты» (куратор Gilanе Таwardо). Художники Wael Shavky (1), Зарима Бимжи (2), Кадер Аттиа, Rotimi-Fani-Кауоdе (3)

Проект «Разломы. Современное африканское искусство и смещающиеся ландшафты» куратора Джилан Товардос, объединивший художников из арабской и черной Африки, а также из африканской диаспоры Европы и Америки, добавил к темам трущоб тему миграции. «Асфальтовый город» египтянина Ваель Шавки - нагромождение маслянисто-черных, тяжело пахнущих мазутом домов. На снимке фотографа из Уганды Заримы Бжиди -пустынная комната, заваленная сломанными вентиляторами, образ замершего времени и застывшего воздуха. Слайдшоу Кадера Аттиа - сентиментальный трэш из жизни трансвеститов в эмигрантскихпарижских предместьях. В общем, фатально неуместные люди и непригодные для жизни места.
«Чрезвычайная зона» (куратор Ху Ханру) - выставка, воспроизводящая ощущение чудовищной перенаселенности и бешеного ритма азиатских мегаполисов. В самом начале расположилась видеоинсталляция художницы Янг Дженджонг: на одном экране хрупкая китаянка нежно дует в объектив, но ее легкое дыхание заставляет мчаться с удвоенной скоростью потоки людей и машин на экране напротив. Обилие экранов и мониторов делает экспозицию похожей на интернет-кафе или на рынок электроники. А через весь зал протянулся «Кантон-экспресс», чьи крошечные клетушки-купе заселили несколько дюжин художников, загромоздивших свои боксы всякой всячиной - от утвари для китайской кухни до шахматной игры, где черные фигуры - это самолеты, а белые - самые высокие здания азиатских столиц.

«Подполье» (куратор Франческо Бонами). Художники Моника Сосновски, Драйден Гудвин, Doron Solomons (1), Liu Zheng (2), Наnnah Gгее1у (3)

Самая масштабная работа проекта «Измененная повседневность», куратором которого выступил художник Габриэль Ороско, - зависший в воздухе расчлененный старый автомобиль: различныедетали машины в строгом порядке подвешены на невидимых лесках (автор инсталляции - Дамиан Ортего). А вокруг валяетсявполне нон-спектакулярная веселая дребедень: от зонтика, разукрашенного индейскими перьями, до двух деревяшек, аккуратного брусочка и обгрызенной коряги, покрытых золотой краской и подписанных: «Деревянная скульптура, выполненная машиной и покрашенная человеком» и «Деревянная скульптура, выполненная собакой и покрашенная человеком». Человек в данном случае - американский художник Джимми Дюрхам.

* * *

Свой проект в Арсенале Франческо Бонами назвал «Подполье». Подполье хочется понимать не в смысле сопротивления, хотя на выставке полно всякого политизированного искусства, но совершенно буквально - как поиски каких-то потайных углов, пазух, щелей, складок в слишком хорошо известном художественном пространстве, куда можно забиться или откуда можно извлечь какие-то новые образы. Здесь обнаруживаешь, например, инсталляцию-обманку Моники Сосновски. Коридор, напоминающий кабаковскую коммуналку, уходит в какую-то невозможную даль, и только попытавшись пройти внутрь и стукнувшись головой о потолок, ты понимаешь, что попал в плен оптической иллюзии. А Драйден Гудвин добивается совершенно головокружительного эффекта с помощью двух видеопроекций: они возникают над головой и под ногами зрителей. То вздымающийся на заоблачную высоту, то готовый обрушиться на голову потолок какого-то гигантского собора, и люди, остающиеся где-то там, далеко внизу, на уменьшающихся на глазах шахматных плитах пола. Оказавшись посередине, ты чувствуешь, что бесконечно растягивающееся в вышину пространство того и гляди разорвет тебя на куски.

«Чрезвычайная зона» (куратор Ху Ханру). Yang Zhenzhong «Кантон-экспресс» (1, 2), «Сampement Urbain» (3)

Исчезновение некоего стабильного общего поля существования ощутимо и в другой выставке Бонами, на первый взгляд, никак не связанной с проблематикой «Подполья» - академически-музейной экспозиции «Живопись. От Раушенберга до Мураками», разместившейся вдали от альтернативного Арсенала, в музее Коррер на площади Сан-Марко. История картины располагается между двумя предельно радикальными точками: холст без живописи, как у Лучано Фонтана, взрезающего полотно, и живопись без холста, как в открывающем экспозицию анимационном фильме Такеши Мураками, где графические образы художника прекрасно существуют уже не на полотне, а на сверхплоском видеоэкране.

* * *

По аллеям Джардини разъезжает детский педальный автомобильчик, в котором сидит странное создание с бессмысленно вылупленными глазами. Публика от автомобильчика шарахается - с его водителем явно что-то не в порядке, а на всяческие анормальности вроде бы не полагается пялиться. Но существо в автомобильчике вовсе не ребенок-даун и не карлик, а робот, за ним ходит с пультом дистанционного управления его создатель - художник Маурицио Кателлан. Умилительный и жуткий робот по имени Чарли приписан к экспозиции «Революции и запаздывания», разместившейся в итальянском павильоне. Франческо Бонами собрал здесь произведения почти всех звезд и классиков современного искусства - от Энди Уорхолла, представленного полиэкранным фильмом 60-х, экспонирующимся как видеоинсталляция, до последних работ Мэтью Барни: беглых эскизов в массивных силиконовых рамах, напоминающих покрытых плесенью медуз. Здесь же работа Питера Фишли и Дэвида Вайса, получивших Золотого Льва как лучшие художники нынешней биеннале. Их инсталляция называется «Вопросы» - простодушно-философические вопрошания светящимися буквами возникают на стенах, и, не дождавшись ответа, тихо угасают в темноте.

«Измененная повседневность» (куратор Габриэль Ороско). Художники Дамиан Ортега(1), ЖанЛюк Молин (2), Даниэль Гузман(3)

Бонами задумывал свою выставку как исследование нелинейной истории искусства - взаимных влияний, перекличек, предвосхищений, парадоксальных наследований. Но этот лабиринт неминуемо выводит в музей, в котором скопом бронзовеют творения всех «архаистов и новаторов». Так, в инсталляции Карстена Холлера усеянный лампочками коридор, словно бы ведущий к каким-то феерическим иным мирам, неожиданно оборачивается тупиком. Вполне ироническую перспективу побега из этого музея демонстрирует разве что механический Чарли.

<<вернуться                  далее>>

вверх