|
|
Григорий Ревзин
Deus ex machina V-MMII -
06.11.2002
Марк Баррон из Уилкинсон Эйр: «Речь не шла о
полной переделке комплекса и использовании
всего внутреннего пространства – в основном,
все должно было оставаться, как раньше. Мы могли сделать все, что угодно, с точки зрения
конструкции не было никаких сдерживающих факторов... Мы вошли в контакт со зданием,
которое нас восхитило, и затем превратили его
в нечто другое»
Проект «Магна» получил Стирлингпрайз 2001 года – высший приз Королевского института британских архитекторов
(RIBA). То есть с профессиональной точки зрения он признан лучшим
проектом программы Миллениум, обойдя и сады Иден Николаса
Гримшо (см. Проект Классика
№4), и мост Миллениум Нормана Фостера, и множество
других амбициозных проектов. Проблемы судейства в британском союзе
архитекторов довольно далеки от нас, но все же сначала не очень понятно,
почему он признан лучшим.

Как и все проекты Миллениум, начиная с Купола тысячелетия Ричарда Роджерса, «Магна» отличается патетической
невнятностью задачи. Заброшенная сталелитейная фабрика в сорока минутах езды от Ротерхема (не Рио-да-Жанейро – южный Йоркшир), в убитой
промзоне, в роли музея-памятника этой промзоне. Музея, в котором нечего смотреть, кроме Воды, Воздуха,
Земли и Огня, которых и в других местах навалом. При этом плановая посещаемость – 250 тысяч человек в год.
Когда функция объекта столь изысканно бредова, мимо нее невозможно
пройти. Очевидно, что здесь – пуант всей работы, именно здесь ее соль,
в том числе здесь же разгадка столь высокой оценки работы Wilkinson Eyre.
Чем безумнее задача, тем сильнее в архитектуре чисто художественное
измерение, тем ближе она к арт-жесту. Когда вы входите в цех, то его машины, кран-балки, литейные формы и
так далее завораживают сами по себе. Проект «Магна» уместно сравнить с
реконструкцией «Тейт» Херцога и де Мерона. Фактически, у «Тейт» та же
выразительность – прома старой электростанции. Но при этом там еще есть
искусство, и надо сказать, что более занудные пространства, чем гипсокартонные ячейки «Тейт» с лучшими образцами арт-мысли, найти трудно. Здание
поделено примерно пополам, и половина – это пространство для выразительности архитектуры, а половина – склад
для арта. Что удобно – за функцию отвечает одно, за красоту – другое,
а в целом создается впечатление функционального красивого здания.
Но в «Магна» нет и современного искусства. Один из архитекторов бюро
Wilkinson Eyre, Марк Баррон, так описывает первое посещение фабрики:
«Мы осматривали ее с фонариком, и у нас не было никакой идеи, от которой мы бы отталкивались. Надо было
идентифицировать пространство. Понять, что нужно оставить из массы
машинерии. Как превратить эту грубую фактуру в аттракцион». Пробираться
через заброшенную фабрику с фонариком – уже само по себе аттракцион
в духе «Сталкера». Тут не надо ничего добавлять или убавлять – все уже сложилось, и если бы можно было просто
объявить все это музеем сталелитейности, то свое предназначение – пространство аттракциона, таинственное
и влекущее – цех выполнял бы без всякого архитектурного вмешательства.
Проблема в одном – со сталкером не ходят толпой, такой аттракцион
не обеспечивает массового посещения. Нужна национальная программа
реконструкции, включение в программу Millenium, высшая национальная
премия за архитектуру. Но это означает, что архитектурная задача формулируется так – перестроить сталелитейный цех так, чтобы ничего не нарушить. В этом и состоит изящество концепции
Wilkinson Eyre. Предложенная концепция есть архитектурное исследование выразительности фабричной
архитектуры, попытка понять, что же в ней цепляет.
далее>>
вверх
|
 |
|