|
|
Что делают ньюсмейкеры?
XXI-MMVII - 01.06.2007
ВЛАДИМИР ПЛОТКИН

Демонстрационный корт с временными сборно-разборными трибунами и гостиницей
для спортсменов в составе Национального теннисного центра России имени Хуана
Антонио Самаранча. Москва, Ленинградское шоссе, вл. 45-47
Архитекторы: В. И. Плоткин, С. А. Гусарев, Т. В. Малярчук, А. В. Бутусов, А.
Н. Шумакова

В комплексе, объединяющем теннисный корт и гостиницу, родилась новая
архитектурная типология – дом-трибуна, с балконов которого можно следить за
соревнованиями. Заказчик, Федерация тенниса, распоряжается достаточно большим
участком на границе Ленинградского шоссе и стихийного парка, зеленой зоны
перед Химкинским водохранилищем. Владимир Плоткин работает для этого места с
конца девяностых, и как нередко бывает если долго что-либо делать, проекты
начинают жить своей, безусловно зависимой от заказчика и архитектора, но в то
же время собственной жизнью. Так вышло и здесь: один проект отпочковался,
другой присоединился, добавилось новое здание, а в итоге возник оригинальный
симбиоз – дом-трибуна, обитатели которого при желании могут наблюдать за
соревнованиями и тренировками, не спускаясь с собственных балконов. Собственно
говоря, это не дом, а гостиница. Ее 18-этажный корпус – совершенно новая, не
восходящая к ранним задумкам часть комплекса, ядро, к которому с юга примыкает
демонстрационный корт, иными словами – открытый стадион для теннисных
соревнований, с разбирающимися трибунами – в обычное время там можно
тренироваться. Демонстрационный корт изначально был задуман как часть
спроектированного Плоткиным в 1998–1999 годах Теннисного клуба, участок
которого расположен неподалеку. Места для зрителей огибают корт с трех сторон,
а с четвертой – «забираются» под нижний ярус гостиницы, выходящей в сторону
стадиона сплошными рядами открытых лоджий, образующих своего рода «вертикальную
трибуну». С другой, северной стороны к гостинице присоединился корпус,
спроектированный два года назад, сначала как отдельное сооружение. Его объем
отстоит от гостиницы на 20 метров и соединяется с ней переходом; сюда по
замыслу должны перейти рекреационные и деловые приложения – магазины, ресторан,
офисы. Все это вписано в распластанный по земле горизонтальный объем, основная
идея которого – бережное обращение с природной зоной. Большая часть «полезных
площадей» по-корбюзиански собрана в верхнем ярусе, похожем на гигантский «видовой
сэндвич» – вверху и внизу бетонные пластины пола и потолка, между ними
сплошная лента остекления, дающая тем, кто внутри, виды на парк, а для тех,
кто снаружи, облегчающая массу фасадов; на плоской крыше можно будет загорать.
Половина верхнего этажа поднята над землей, как очень длинная консоль, и
опирается на тонкие «ножки», открывая для пешеходов путь к берегу
водохранилища. Гостиница – самая «новая» и яркая часть комплекса. Ее
18-этажная пластина решительно прорезает горизонталь, хотя и делает, со своей
стороны, попытку пощадить природный ландшафт – пластина повернута к шоссе
узким торцом, что зрительно уменьшает преграду к парковой части. Заполненный
глубокими лоджиями южный фасад-трибуна расчерчен на фирменную плоткинскую
сетку. Парапеты балконов стеклянные, весь объем с этой стороны кажется
проницаемым, хрустально-легким, несет в себе какой-то южный курортный заряд. С
противоположной, северной стороны прозрачный параллелепипед прикрыт как щитом
белым «листом» каменного фасада, равномерно перфорированного круглыми окнами.
Круги вызывают сразу множество ассоциаций, начиная от радиоприемников 60-х и
заканчивая знаменитым домом Константина Мельникова с его столь же равномерно
распределенными, но ромбическими окнами. Последняя аналогия поддерживается тем,
что каждое окно имеет одну перемычку, расположенную под разными углами,
варьирующимися на 45 градусов, – продольную, вертикальную, наклоненную то
влево, то вправо. Именно «танец» оконных рам выводит форму из состояния
присущего кругу спокойствия, делает окна разными и заставляет заподозрить
сходство с мельниковским шедевром. Сам архитектор получившуюся аналогию с
Мельниковым считает неглавной; по его словам, решение родилось из аллегории
теннисного мяча – это своего рода эмблематическая вывеска на весь дом,
сообщающая о назначении здания. Так или иначе, получилось неожиданно и
интересно, в духе самого что ни на есть чистейшего модернизма, в последнем
варианте разбавленного любимой автором асимметрией.
Юлия Тарабарина





вверх
|
 |
|